Свое самое большое и откровенное интервью Сергей Меняйло дал «ОсНове».
Наша беседа с главой республики, прошедшая до недавней встречи с Владимиром Путиным, заняла около 7 часов с перерывами на рабочее совещание, деловую встречу и небольшую церемонию награждения. Все это время мы пытались узнать, что скрывается за жестким стилем управления, спрашивали о боевых командировках, звонках президента, а также о несбыточной мечте, цветах без повода и ностальгии по молодости.
Остановка у моря
- Сергей Иванович, вы сегодня злой?
- Я сегодня такой, каким бываю всегда.
- Вчера специально съездил за перцами в Алагир, чтобы добавить злости. С личного огорода, тут пять перцев - на пять дней!
- Спасибо! Это была, конечно, шутка. Ее, по-моему, все знают: добрые едят сладкое, а тот, кто любит острое и горькое – обязательно злой. Я, в общем-то, не злой. Но – жесткий. А журналисты очень часто понимают все в буквальном смысле. Вот эту реплику про перец раздули же… Вообще с вами надо поосторожнее – это я давно усвоил. Такой пример: еду как-то из Москвы. Звонят: «Сергей Иванович, а вы знаете, что вы полпредом назначены?». Отвечаю: «Телевизор пока не смотрел, узнаю́ сейчас от вас». А они, оказывается, всё это спрашивают в прямом эфире.
Или вот еще другой пример общения с прессой: очень часто спрашивают: «Как вы стали моряком, если в вашей республике нет моря?». Как на такой вопрос ответить? Но я отвечаю...
- Алагир же портовым городом считается...
- Если я ещё скажу, что Алагир - портовый город, люди без чувства юмора меня на вилы поднимут. Так что отвечаю, что моряком стал случайно: сел не на тот номер автобуса и вышел не на той остановке. Поехал в одно место, а вышел в Военно-морском училище. Не надо всё воспринимать буквально! Стать моряком может только тот, кто живёт на берегу моря?
- Арктика тоже далеко отсюда, однако Юрий Кучиев стал же арктическим капитаном…
- В первый год после школы я поступал в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Тогда на место претендовали 10-15 человек. У меня не получилось. А старший брат в это время учился в Военно-морском училище. И отец очень хотел, чтобы его дети были моряками. Так вот я пошел в алагирский военкомат подавать документы, а там как раз разнарядка на Каспийское Военно-морское (Каспийское высшее военно-морское краснознаменное училище имени Кирова – прим.ред.). Судьба.
Племянница Годжиевых, сослуживцы отца и севастопольский песок
- Может ли настроение несколько раз в день поменяться в зависимости от того, как рабочий день проходит? Или если в плохом расположении духа, то будете таким до конца дня?
- Настроение может поменяться, если что-то серьёзное случилось, но оно не зависит от погоды. И еще есть такое правило: на домашних я свое рабочее настроение не переношу. Дома я один, на работе – другой. Проблемы на работе – это мои проблемы, а не моей семьи, поэтому никогда дома их не обсуждаю. Зачем? Чтобы близкие люди за меня переживали? Они и так переживают. Так что пускай лучше о проблемах не знают.
- Как начинается ваш рабочий день и начинается ли он еще дома?
- Он вообще не прекращается. Все рабочие вопросы держу в голове. Здесь (в кабинете – прим.ред.) решаю их в рабочей обстановке, дома – в домашней. У руководителя нет возможности взять и полностью отключиться от процессов. И потом для решения какого-то вопроса очень часто нужно бывает с этой мыслью переспать. Знаете, в чем мастерство любого руководителя?
- Расскажете?
- Найти вариант выполнения задачи. Не рассказать вышестоящему руководителю, почему эту проблему решить нельзя, а найти решение! Да, это не всегда очевидный путь, не всегда все на поверхности. Да, нужно бывает разбираться, погружаться, изучать. Но это и есть работа! Поэтому, когда мне, например, говорили: «Сергей Иванович, проблему общежития «Коммунальник» решить невозможно», ничего, кроме раздражения такие фразы у меня не вызывали. Мы же ее в конце концов решили! Значит, было возможно с самого начала, просто не было желания.
Примечание редакции: более 10 лет назад это общежитие оформили как гостиницу. Люди оказались постояльцами гостиницы с соответствующими финансовыми обязательствами. Много лет они бились за возможность приватизировать помещения, однако безрезультатно. Проблема была разрешена только в этом году.
Таких проблем много, и они висят годами, десятилетиями. За каждой проблемой стоят десятки, сотни, может, и тысячи людей.
Конечно, бывают моменты, когда ну никак! Тогда надо честно сказать, что нет возможности. Вот пример: подходит накануне девушка с проблемой – частный дом пришел в аварийное состояние, сыплется. Но нет такой программы по переселению из частного дома. Собственник сам должен поддерживать его состояние. Рассказала, что муж не работает, зарплата у нее маленькая. Пообещать, что мы ей поможем – значит, обмануть. Что я ей должен сказать?
- Работу для супруга подыскать?
- Можно помочь найти работу, но мы не кадровое агентство. Людей я тоже понимаю. Они надеются, что им кто-то поможет. Приходит другой человек. Ему не хватает на первый взнос ипотеки 400 тысяч рублей.
- Как быть с такими вопросами?
- Говорить людям правду. Человек может обидеться, но лучше, чтобы он сразу всё понимал. Когда я приехал в республику, ко мне начали обращаться за материальной помощью. Ни в одном субъекте страны – а я был главой Севастополя, потом у меня было 12 субъектов в Сибирском Федеральном округе – не было просьб о выделении денег на лечение.
- Ни одного прецедента?
- Нет, такого объема матпомощи, который выделяем из резервного фонда главы республики, никогда и нигде у меня не было. Любой вопрос, связанный с лечением, можно решить за счет квоты. Даже частная клиника имеет объемы по ОМС. Поверьте, эту тему знаю хорошо.
- Раз уж в других регионах с такими обращениями вы не сталкивались, то получается такие обращения - результат наших традиций?
- Нет, это не менталитет, а, скорее, отсутствие информации у людей. Большую часть вопросов люди могут совершенно спокойно решать на уровне муниципалитетов, ведомств. Но они либо не обращаются туда совсем, либо не получают там помощи. Вообще у нас здесь еще до моего прихода сложилась такая традиция: с любым вопросом – сразу к главе. У меня в Севастополе тоже были такие случаи. Один мужчина, например, пришел, чтобы пожаловаться, что в их дворе есть песочница для детей, но нет песка. Вот вы мне скажите: это вопрос, который должен решить руководитель региона? Тут часто такая же история: ремонт дороги, уличное освещение, нужны дополнительные мусорные баки – всё это прекрасно могут и должны решать на местах! Если этими вопросами будет заниматься глава, тогда кто будет заниматься более глобальными задачами?
Вот сейчас говорю эти элементарные вещи и даже странно, что их надо проговаривать. Но факт остается фактом.
Чтобы работало иначе, выстраиваю систему: главы сел, городов, районов, ответственные лица в организациях и ведомствах должны ра-бо-тать! Глава региона – это самый крайний случай, когда вообще уже никак. А у нас получается, что все случаи крайние. Виноваты в этом, конечно, руководители на местах. Это же надо было так за многие годы приучить людей не верить! Спрашиваю глав районов: «Почему людей на себя не берёте? Многие их вопросы находятся в рамках ваших полномочий». Они возражают, что к ним не обращались. Так надо сделать так, чтобы обращались! Цепочка же простая: главы сел и поселков, городов, районов, министры, вице-премьеры, премьер, и только потом – глава республики.
Но, конечно, попадаются разные люди. Когда я только пришел на должность главы республики, подходит как-то ко мне мужчина постарше меня и говорит: «С вашим покойным отцом работал на ГЭС». А отец никогда там не работал. Кто-то приходит со словами, что «я тоже племянница Годжиевых» (Сергей Меняйло Годжиты хæрæфырт у – прим.ред.). Вот это уже про менталитет.
- Назовите самую необычную просьбу за все время вашей работы в республике?
- Что вы подразумеваете под необычной?
- Абстрактно, «Сергей Иванович, мужа нет, помогите».
- Все просьбы необычные. Многие считают, что глава республики всесильный. Ко мне приходят люди, проигравшие все решения судов. Говорят, что суды плохие. Все купленные: и полиция, и прокуратура.
…Который день подчищаю на рабочем столе бумаги. За все время никогда не было такого (нагромождения писем – прим.ред.). Рабочий беспорядок всегда был, но здесь все привыкли именно писать, поэтому стол постоянно завален бумагами. Когда спрашиваю, почему не выполнено то или иное поручение, мне говорят: «Я вам написал справку/обращение». Тут повальная болезнь – писать отписки.
Лариса Туганова. Забрала и негатива набрала
- Севастополь - побольше Владикавказа. Сибирь – так вообще. Где было больше всего обращений?
- Здесь. Количество обращений при смене власти возрастает кратно везде. Это нормально. Те люди, чьи проблемы не были решены или те, кому было отказано в рамках закона, все равно несут просьбы с надеждой, что вдруг новый человек сможет решить. Еще и органы власти пишут.
Раскрою тайну: Туганову (вице-премьер по социальному блоку - прим.ред.) в социалку позвал именно для того, чтобы был опытный человек, который возьмет на себя социальные вопросы. Они всегда самые острые, всегда про конкретных людей, которым нужна помощь.
До моего назначения в Осетию Ларису Александровну видел всего два раза в жизни. Первый раз, когда нас пригласили в республику – тогда я еще командовал базой. Она встречала меня на въезде в город. По-моему, была в то время министром труда и соцразвития, если не ошибаюсь. Второй раз – на юбилее Солтана Наликовича Каболова (руководителя рескома ветеранов – прим.ред.), я был в отпуске. Третья наша встреча состоялась уже в моем рабочем кабинете. Лариса Туганова опытный чиновник. Говорю ей: назначаю вице-премьером, только заберите социальные вопросы на себя, кроме форс-мажорных.
- Забрала?
- Забрала и негатива набрала. Представьте теперь, если бы я взял человека, который не был бы готов к этой работе. Этот поток обращений любого мог захлестнуть. Решение частных проблем требует много времени. Это точечная работа, не системная. Точечная и необходимая!
У главы республики другая задача – выстроить системную работу. Для этого требуется время. Не скажу, что я окончательно разобрался с этим, но потихоньку получается. Многое зависит от тех, кто исполняет. У нас тут есть пагубная привычка - все ждут команды, в том числе главы районов. Без этого не работают.
А ведь глава района должен знать все, что происходит на земле! Если есть проблема у жителей, и он понимает, что это не в его полномочиях, должен поставить вопрос перед соответствующим министром или передо мной. Аппаратные совещания для этого и проводятся. Это одна из немногих возможностей, когда глава района во всеуслышание может поставить проблему и попросить помощь у профильного министерства. Но они же молчат как партизаны!
- Бояться журналистов? Их-то сразу на цитаты разбирают.
- Они просто хотят быть для всех хорошими. Не хотят ругаться с кем-то. В конце совещания слово даю каждому, из каждого хочу сделать самостоятельного руководителя. Потом, когда собираешь отдельно, всплывают проблемы, которые они не хотят озвучивать публично.
Сразу после своего назначения много ездил по объектам, чтобы понять состояние республики. Это было фактическое знакомство. Сейчас езжу не реже, но внепланово – без камер и без предупреждения. Очень много интересного выясняется. Например, вышли просто прогуляться по парку, посмотреть, как идет реконструкция. И тут мне начинают рассказывать, что пруды вычистить нельзя. Что 40 лет их никто не чистил и сейчас не вычистят. Говорят, что ил, трактор там тонет. Полтора часа прорабатывали вопрос. Оказалось, что можно решить задачу. Почистили. Потом поручил выложить бутом.
Каждое должностное лицо должно понимать степень своей ответственности. И она не замыкается только на непосредственных должностных обязанностях. Надо шире смотреть на свою работу. Например, разговариваю с председателем комитета по транспорту и дорожной инфраструктуре. Он говорит, что по региональным дорогам у него все хорошо. Спрашиваю: а по муниципальным? Отвечает: «Муниципальные дороги – на муниципалитетах». Я ему: все, что касается дорог – даже внутриквартальных, внутридомовых – на твоей ответственности: по региональным ты сам работаешь как заказчик, а по муниципальным – организовываешь работу и контролируешь исполнение. То же самое и по другим ведомствам: все, что касается образования – ответственность министра образования. И так далее. С главами районов – то же самое.
В 2021 году приехал в Ардон. С людьми разговариваю, и в какой-то момент спрашиваю, где глава. Позвонили ему, отвечает: «А я вас у себя в кабинете жду». Нормально? То есть ему, получается, не очень важно, что я там увижу и какие выводы сделаю? На вопрос про больницу этот же глава мне говорит: «Это минздравовская больница!». Ну и что? Она же на твоей территории! В нее ходят люди, которые живут в твоем же районе! Что значит минздравовская? Вот такое равнодушие выводит из равновесия.
- Был и другой случай, когда глава Ардонского района сказал, что ответит вам письменно. А вы предложили «устно, но сейчас»…
- Ко всем отношусь ровно. Если вы думаете, что некоторые мои действия – это выпады, это не так. Жизнь научила просчитывать ситуацию и выстраивать логическую цепочку своих действий. Знаете, чем мы, военные, отличаемся от гражданских?
- Чем же?
- Мы заточены на решение тех задач, которые перед нами поставлены. Нас жизнь приучила, что за каждым решением стоят не судьбы, а жизни людей. Принимая решение, мы всегда думаем о последствиях. Это рефлекс, понимаете?
- Кто вы сейчас больше по духу: высокопоставленный чиновник или вице-адмирал?
- Военная служба – это особый вид госслужбы. Всю жизнь мы были госслужащими. Принципы управления везде одинаковые. Требования к системе управления одинаковые, просто они преломляются в той или иной сфере: бизнесе, власти, военной структуре.
Магнолии от адмирала
- Вернемся к утренним делам. Чьи доклады заслушиваете первым?
- Система проста. По понедельникам заслушиваю короткий доклад об общей обстановке от МЧС, МВД. Также докладывает таможня, получаю общий доклад от вице-премьера (Ирбека Тамаева – прим.ред.), который отвечает за взаимодействие с правоохранительными, контрольными и надзорными структурами. Если что-то происходит, получаю информацию в режиме онлайн от всех структур. В ковидные времена получал информацию от Роспотребнадзора.
- Какой свой функционал считаете менее интересным для себя?
- Любая рутинная работа надоедает. Но я бы не сказал, что делю свою работу на интересное направление и неинтересное. Это комплекс. Все вопросы взаимосвязаны. Поэтому на эту тему особо нечего рассуждать.
- К работе в госслужбе можно подходить творчески?
- Не можно, а нужно. Творческий подход позволяет найти наиболее эффективный способ решения той или иной задачи или проблемы. Казалось бы, элементарные вещи, но даже, например, в вопросах благоустройства не обойтись без творческого подхода.
- Благоустройство в Центральном парке?
- Везде. Но если про тот же парк говорить, подумалось, почему бы здесь не посадить магнолии? Там растет одна, так вот мне рассказывали, что около нее весной люди постоянно фотографировались. Почему бы не высадить еще? Это же красиво!
- Хотите, чтобы к нам на магнолию ехали, как в Японию съезжаются «сакуровые» туристы?
- Ну, может, не так масштабно, что-то вроде того. Это же творческий подход: надо не просто сделать, а сделать красиво, так, чтобы радовало глаз.
«Новый стадион нужно было строить в другом месте»
- За 2,5 года работы на посту главы отметились масштабной кампанией по ремонту и реконструкции школ и детских садов. В то же время главные стройки республики – не в образовательной плоскости. Чему больше будете рады: первым горнолыжникам на Мамисоне или первому домашнему матчу «Алании» на «Спартаке»?
- И тому, и другому. С первого дня говорю: почему глава должен вручать кому-то ключи от школьных автобусов? Это нормальное явление, что появился новый школьный автобус. Почему надо резать ленточку, когда построили детсад? Когда-то это было событие, а теперь – стандартное мероприятие. Президент дал поручение, чтобы очередей в детских садах больше не было. У нас очередей нет. Все программы, которые мы реализуем, делаются по поручению главы государства. Сейчас строим супершколу на 1100 мест. Вот это – событие!
Сколько лет говорили о «Мамисоне», об «Алания парке»? «Мамисон» тянется, если не ошибаюсь, с 2009-го. И только сейчас добрались до фактической стройки. Это непросто, это не сделается за один день. Но стройка, наконец, идет!
А стадион надо было строить в другом месте. Возведение арены на прежнем месте и при планируемой посещаемости - это шум и пробки. В Новосибирске есть ледовой дворец. Когда играет хоккейная команда, вокруг не проехать, потому что комплекс строился, исходя из давней транспортной загруженности. Наш стадион появился, когда самой крутой машиной была «Волга» ГАЗ-24.
Но зачем сейчас искать виновных? Надо продолжить начатое. Новый стадион на новом месте за такую сумму не построишь, даже по типовому проекту. Сейчас надо достроить старый, и мы его достроим.
Так что буду радоваться любому объекту, который принесет пользу республике: поднимет уровень жизни, положительно отразится на комфорте жителей региона.
Буду ли я радоваться, когда «Теплицы Алании» построят первую очередь – 60 га? Конечно! Раньше такого агрохозяйства у нас не было. Мы встретились с руководством окружного филиала Россельхозбанка. Чтобы быстрее принимать решения по республике, банк ввел должность полномочного представителя и увеличили финансирование по тепличному инвестпроекту с 16,5 до 18 млрд рублей.
Рад ли я, что в Моздоке год назад мы заложили виноградники? Рад! Радуюсь и тому, что Таймураз Боллоев у нас в республике запускает швейный цех, в котором работу получат 600 человек.
Любое движение вперед – это радость. Открыли год назад медный завод, а сейчас у него уже не хватает мощностей – так много заказов. Надо расширяться. А еще 25-30 лет назад его практически загубили. Хорошо, что хоть не разбазарили территорию и имущество, а то сейчас нечего бы было возрождать.
Стадион – имиджевый объект. Будет у нас игра на домашнем стадионе, хотя проблем - валом. Сейчас возникла нехватка цемента. Он в дефиците не только у нас, но мы решили вопрос. С директором «Новоросцемента» воевали вместе. Достойный человек, командовал 7-й воздушно-десантной дивизией. Около 20 лет работает генеральным директором предприятия. Согласовали график поставок.
На первую очередь «Мамисона» и «Спартака» нам нужно 1,5 тысячи тонн. Пока доставили 40 и 47 т соответственно. На «Мамисоне» бригада из 25 человек сидит и ждет, потому что нет цемента. Из этой ситуации тоже выйдем (к моменту публикации интервью ситуация изменилась: республика заключила договор с компанией «Новоросцемент» на поставку 2000 тонн цемента для «Мамисона» и стадиона «Спартак» и 600 тонн дополнительно для строителей – прим.ред.).
Вспомните период COVID-19, когда возникла нехватка кислорода. В ручном режиме решали проблему. Ситуация очень сложной была. Решали вопрос на личных добрых отношениях с руководителями предприятий-производителей из других регионов страны. Примерно такая же история и с цементом.
Вывернутые карманы на день рождения
- Недавно у вас был день рождения. Как отметили и, собственно, как делили его с Таймуразом Тускаевым?
- Не только с Таймуразом Тускаевым. В нашей пресс-службе есть оператор Аня – у нее тоже 22 августа день рождения. Так что нормально делили. Я не люблю отмечать этот день. Последний раз отмечал свои 50 лет в узком кругу семьи и друзей. Собрались небольшой компанией в Новороссийске. Шумно никогда не отмечаю.
- Вы однажды назвали нормальным, когда «чиновник встречает свой день рождения в командировке или на войне». Где чаще всего вам доводилось его проводить?
- Еще в период службы лейтенантом – в море. Новый год тоже там доводилось встречать и даже ёлку ставить. Холостым встречал на службе. Про Новый год: когда женился, за 15 минут до Нового года всегда старался приехать домой. Поднимался, 15 минут – на встречу и сразу же обратно на службу. Ну, а на войне – это на войне.
- Если бы не работа, как бы вы сами хотели отметить свой день рождения?
- Есть давняя несбыточная мечта. Послать за разбросанными по всей России и даже по миру друзьями, родными, близкими людьми самолёты, пароходы и поезда. Не пригласить их, а привезти. Сесть за один стол и поблагодарить их за всё. Понимаю, что самолеты, пароходы послать за ними не могу, но вот такая мечта. У меня есть друзья старшие, есть младшие, такие, которые рядом стояли в трудную минуту. Есть те, которым помогал я, есть те, которые подставляли плечо мне.
Жизнь – такая штука, что, чем больше в ней событий, тем больше встречаешь людей – некоторые из них остаются в твоей жизни навсегда. Мне в этом плане очень повезло: когда-то была длительная командировка в одну из жарких стран. Потом – командование кораблями, госпиталь, война на Кавказе (КТО в Чечне – прим.ред.), еще одна война, потом – пенсия, 2014 год. Не каждому в жизни повезло быть непосредственным участником возвращения территорий (Крыма – прим.ред.). Потом работа в Сибири, сейчас – на малой Родине. А еще сейчас моя жизнь наполнена общением с парнями, которые выполняют боевые задачи.
- Какой самый оригинальный или неожиданный подарок был?
- Такого подарка в жизни уже не будет. Август 2008 года. Пять бессонных ночей. Война. 22 августа утром заходит матрос с телеграммой. Читаю поздравление. Смотрит на меня: «У вас день рождения? Можно вас поздравить?». Говорю: конечно, сынок! А он карманы выворачивает и говорит: «Только мне вам подарить нечего». Говорю, что все нормально, все хорошо. В общем в тот день собираюсь выйти из каюты, а меня просят пока не выходить. Позовут, мол. Позвали. Выхожу, а там – все командиры кораблей, отряда спецназначения, батальона морской пехоты, ротные, вообще все офицеры. Покинули свои места, чтобы поздравить. Вручили большую икону Николая Чудотворца, которую освятили в Новом Афоне. Это был самый лучший и самый запоминающийся день рождения.
Четвертая война адмирала
- Многие считают необычным стечением обстоятельств, что человек военный оказался в республике как раз в период начала СВО, по классической формуле: в нужное время в нужном месте. Божий промысл?
- Видимо, так. У меня большой опыт, и я знаю, как воевать.
- Ни одно из ваших интервью в последнее время не обходится без темы СВО. Для вас поездки в зону боевых действий – это как часть работы или по зову офицерской души?
- Есть несколько составляющих. Во-первых, пройдя три войны, не могу равнодушно воспринимать тот факт, что идет четвертая. Во-вторых, там воюют мои подчиненные, сослуживцы. Там и мои дети, племянники – никого из них не спрятал и не прячу.
- Почему всё же начали формировать добровольческий батальон?
- Игорь Габуев, Борис Кантемиров, Зелим Ватаев по первому же зову подключились к вопросу. Сказал воинам: сам вас собрал и сам заведу. Договорился, чтоб инструкторы приехали. Ночью их завел, и должен был вернуться назад. Они поехали на полигон, я - в Донецк. Замначальника Генштаба не советовал ночью ехать. Еще бои шли за Мариуполь, Волноваху накрыло. Ибрагим Гобеев остался командовать батальоном.
Когда начали собирать отряд «Шторм», сказал, что приеду, посмотрю готовность и заведу их. «Шторм» готовили под другую задачу – ему пришлось закрывать открытый фронт. Мне командующий 58-й армией говорит, что надо завести парней туда. Но мы еще не были готовы. Приехал, построил ребят. Первая рота была смешанной, не все из Осетии. Командир роты из Краснодара, замкомандира еще откуда-то. Третья рота – наша, вторая рота - южане. Приехал туда и Ибрагим Гобеев. Построил авангард и сказал «вперед».
- Говорят, что вы чувствуете приближение опасности и вовремя уводите людей в безопасное место – боевая интуиция у вас в крови. Это профессиональное чутье или какие-то расчеты в боевых условиях?
- Это профессиональное чутье. Я не верю в случайности. 20 августа прошлого года 8 «Хаймарсов» прилетело на нашу базу в Мелитополе. Я получил информацию, что 14 августа ожидается наступление на Пологи (город в Запорожской области – прим.ред.). 10 августа дал команду выехать в Пологи. В тот же день все мы были там, а 14 августа приказал всех отправить на передок. И вот сначала 20-го числа 8 «Хаймарсов» прилетело к нам в Мелитополь, а 22 августа три «Хаймарса» - в нашу дачу. Конечно, это не случайность. Это можно было просчитать.
«Поезжай, но чтобы аккуратно»
- Вы на одном из аппаратных совещаний говорили, что каждый раз у верховного главнокомандующего спрашиваете разрешение на выезд.
- Да. Только с самого начала было несколько раз, когда ездил на свое усмотрение, но потом это прекратилось. Первый раз, когда ВОГи (осколочная граната – прим. ред.) прилетели в нашу сторону, начали говорить, что я ранен и контужен. Тогда мы поехали не по той дороге – ехали из Донецка по трассе, а не как обычно через Волноваху. Я задремал. Притормозили, а там поворот. Нутром все чувствуют, что куда-то не туда повернули. Только развернулась вторая машина – хлопок будто из выхлопной трубы. Бензин что ли плохой, спрашиваю. Поворачиваюсь, и сразу второй хлопок и сизый дом. Первое попадание как раз в то место, где мы повернули. Мы по газам, и 3 хлопка было еще подальше. «УАЗы» разогнали до 180 км.
- Такое возможно?
- Разогнали. С коптера нас увидели. Если бы мы еще дальше повернули, точно бы по нам попали.
После этой истории все (в Москве – прим.ред.) заволновались. Сказали впредь нужно сообщать о выездах.
- Интересуется ли у вас президент как воюют осетинские батальоны?
- Минобороны об этом все знает. Но и президент, да, спрашивает. Докладываю, как есть.
- Бывало ли так, что в какой-то момент в Москве просили вас воздержаться от поездки?
- Бывает. Поймите, я туда езжу не гуманитарку возить и не пиариться. Моя задача - сохранить людей.
- Каждый раз, когда приезжаете в расположение осетинских подразделений, будь то к добровольцам, кадровым военным или мобилизованным, какие-то особые слова стараетесь находить?
- Конечно. Перед тем, как на передовую заводить, я их построил и сказал: не слушаете командиров - вы двухсотые, не окапываетесь - вы двухсотые, водку пьете – двухсотые. Бывало, кто-то копать не хотел или выполнять приказ. Сейчас в «Алании» хорошая слаженность. Только и успеваю бойцам награды вручать. И говорю спасибо!
Хук справа для Техова
- Недавно вышло интервью гражданского активиста Чиркинова, сдавшегося в плен украинцам. Как-то довелось услышать мнение, что его соратник Вадим Чельдиев отнюдь не лишним был бы на передовой, где его певческий талант сослужил бы отличную службу для поднятия боевого духа осетинских бойцов.
- Не знаю, не могу сказать.
- Как бы отнеслись?
- По-честному, я отрицательно относился к тому, чтобы арестантов брали на войну. Хотя в моем отряде есть такие. Преступление преступлению рознь. Если, например, человек подготовлен, почему бы не дать ему второй шанс? А вот таких, как Техов, я не брал бы. Техова там пришлось повоспитывать.
- Душегуба Вадима Техова? Говорите скорее!
- Его же в зоне СВО задержали за наркотики и не знали, что с ним делать. Мы его забрали в Мелитополь. Я с ним встретился там. Он начал пытаться со мной разговаривать на зековском сленге. Но после одного определенного действия он сменил тональность (есть основания полагать, что Вадима Техова заставил призадуматься адмиральский хук справа - прим.ред.). После этого командир отряда «Шторм Z» «Адыг» говорит мне: «Товарищ адмирал, давайте я его заберу!». - «Или ты его забираешь, чтобы он был на передовой, чтобы больше нигде не появлялся, или…». - «Под мою ответственность». Потом мне рассказывали, что Техов работал на передовой хорошо. Но то, что он остался преступником, необсуждаемо.
Продолжение следует
