Есть в фильме ДМБ одна интересная и запоминающаяся цитата: Видишь суслика? - Нет - И я не вижу. А он есть… Применительно к «Электроцинку», суслик – это не что иное, как поджог цеха электролиза.
Пожар видели все: кто по телевизору, а кто и поближе, но поджигателей точно никто не узрел и не разглядел. И это вовсе не говорит о том, что их не было.
Если честно, и с небольшим налетом иронии, всё же какая-то «партизанщина» получается с этим поджогом. Так и всплывают в памяти киношные фрагменты далекого детства, когда в предрассветной мгле и сырости подходили партизаны к хате, что на окраине села, и спрашивали: ну что бабушка, немцы в деревне еще есть? И получив утвердительный ответ, а точнее, «наводку», партизаны со знанием дела истребляли врагов.
Но электролизный цех по своей площади будет поболее, чем деревенская хата. И как только в интернете появилась версия поджога, моментально испортилось настроение у небольшой части офицеров-правоохранителей. Кто-то, и здесь нет ничего зазорного, ждал очередной звездочки на погоны, но события одной ночи могут легко притормозить карьерный рост отдельно взятых офицеров.
Ведь поджог – это самый настоящий «висяк», фактически нераскрываемое преступление, особенно с точки зрения сбора и закрепления доказательной базы.
Любой поджог, к примеру, намного хуже разбоя. В первом случае сгорают почти все улики, а во втором, возможно, когда-нибудь и где-нибудь всплывет «золотишко», похищенное в результате вооруженного налета. Оттуда ниточки и могут потянуться к преступникам.
Совершенно случайно, еще лет 20 назад видел, как горел на Проспекте Мира Дом искусств. Пламя на втором этаже было неслабым, пара пожарных расчетов еле с ним справлялась. Под воздействием увиденного я слишком громко сказал фразу о том, что это поджог. Моментально меня обжег колючим взглядом представительный усатый мужчина. Кто-то из знакомых тихо сообщил, что я сболтнул лишнего к превеликому неудовольствию начальника уголовного розыска Ленинского райотдела милиции. Начальник сыщиков по негласному правилу был в гуще народа, рассчитывая из слухов, домыслов и даже нехороших для собственной карьеры предположений «соткать» хоть какие-то интересные сведения о горящем здании в самом центре Владикавказа.
Кстати, в том пожаре «виноватой» оказалась электропроводка и деревянные панели, вобравшие в себя пыль. Хотя верится в это с трудом: здание построили в 1967 году, и было относительно свежим для замыканий. Ему было 30 лет, а цех электролиза в 2,5 раза старше.
Если упорно и настойчиво «раскручивать» версию поджога, то самый раз говорить о том, что сгоревший цех электролиза – это дело рук организованной преступной группы, члены которой действовали по предварительному сговору.
Ведь в одиночку и находясь в здравом рассудке, такие злодеяния никто не совершает. По полицейской градации – двое с бензиновыми канистрами, целенаправленно идущие в производственное помещение в ночной темноте, – это и есть члены преступной группы в лице простых исполнителей.
Опять-таки по логике вещей, помимо исполнителей, должны быть пособники (пособник), и в обязательном порядке, идеологи и вдохновители дерзкой акции – одним словом, организаторы (организатор). Для такой наглой акции, поставившей крест на производстве цинка, как минимум, четыре человека нужны.
Злоумышленникам никогда не завидуют в плане их мозговой деятельности. Но, видимо, придется сделать исключение, если следствие даст заключие, что пожар действительно дело рук человеческих. При таком раскладе придется говорить о том, что поджигатели были слишком хорошо осведомлены в технологическом процессе производства цинка, неплохо разбирались в неорганической и органической химии. Это надо же все так рассчитать, что сначала площадь пожара составляла 650 квадратных метров, а затем 4500 квадратных метров - страшнее геометрической прогрессии с коэффициентом 7 видеть еще не приходилось!
На фоне таких познаний и навыков, которые требуют соответствующего профильного образования, предположение о бензиновых канистрах отдает каким-то атавизмом, но не это главное. Речь о другом, а именно о крайне неприятном и неожиданном выводе о наличии ОПГ во Владикавказе. Впрочем, оставим в стороне мысли о том, могли ли в ее состав входить работники завода? Оставим по той причине, что оказывается, в один день у нас, в республике было три пожара…
Многоточие легко ставить, но тревожно и тягостно становится на душе, и все потому, что очень не хочется возвращаться в 2008 год, когда количество убийств на городских улицах оказалось запредельным.
Тогда народная молва говорила о том, что в Осетии есть преступная группа, которая без всякого разбора «берет заказы» на устранение чиновников и блюстителей порядка. Неужели опять откатываемся назад? Если сегодня ОПГ безнаказанно сжигает и уничтожает производства, то непонятно, на что такая преступная группа может замахнуться завтра.
Три недели, прошедшие со дня пожара, достаточно приличный срок для публичной огласки его причин.
Не хочется пафоса, но все же пока в нашем обществе сохраняется спрос на правду. И здесь наших людей надо только благодарить, благодарить за их терпение, которое имеет четко очерченные временные точки: это 5 октября 2009 года, когда был мощный выброс «Электроцинка», и 21 октября 2018 года – ночь пожара.
Не знаю, кому как, но на протяжении этих девяти лет порой чувствовал себя обычным зрителем на представлении канатоходцев. Канатоходцами, если можно так выразиться, являлись производственники «Электроцинка», как местные, владикавказские, так и их коллеги из центрального офиса УГМК.
И все эти 9 лет эта группа специалистов с шестом наперевес никак не могла дать точный ответ: способен ли завод укладываться в жесткие нормы ПДК по всей линейке тяжелых металлов, способен ли он работать без ущерба для окружающей среды? За эти 9 лет сменилось столько генеральных директоров, главных инженеров, главных механиков, главных технологов, главных металлургов, что на футбольную команду «Металлург» хватит.При такой сменяемости маловероятно успешно решать архисложную задачу, каковой является экологическая безопасность производственного цикла. Одно дело – черная металлургия, где вся технологическая, физическая и химическая «свистопляска» идет вокруг железа, и совершенно иная ситуация в цветной металлургии, где в указанных техпроцессах участвует добрая половина таблицы Менделеева.
И все эти 9 лет приходилось с замиранием сердца лицезреть лишь «балансировку» производственников, которая уж как-то бесславно кончилась.И не важно, канат ли оборвался или шест сгорел – все это детали, и они слишком мелкие перед самым главным – предстоящим разговором с людьми, которым, как свежий воздух, неиспорченный выбросами, нужна правда о причине пожара на «Электроцинке», и правда о дальнейшей судьбе завода.
