«Город мертвых» закрыт для посещений с 22 июля
«Город мертвых» с понедельника закрыт для посещений. Эдуард Кубалов заявил об этом и вошел в историю как первый министр культуры республики, открыто ставший министром пропаганды. Его решение, по его же словам, принято под воздействием молодежного комитета «Стыр Ныхаса».
Решение о закрытие даргавсского некрополя стало первым, которое минкульт принял практически под давлением полумаргинальных молодых людей, с недавних пор известных своими групповыми выступлениями в спортивных костюмах о самых разных событиях в республике.
VIDEO1
Более того, по словам того же господина Кубалова, им дано распоряжение выработать концепцию о дальнейшем функционировании «Городка мертвых», причем разработать эту концепцию должен Национальный музей (чьим подразделением, собственно, и является некрополь) и тот самый молодежный комитет Высшего совета осетин.
Какими именно дельными советами могут помочь крепкие молодые парни музейным работникам, осталось без пояснения. Как и то, насколько юридически безупречно решение о закрытии доступа к памятнику истории федерального значения.
Здесь стоит оговориться. То, что происходило десятилетиями в «Городе мертвых» - гнусность и кощунство. Когда местные и приезжие ради развлечения фактически расхищали могилы и превращали части их убранства в сувениры. Поговаривали, что особо одаренные мастерили из черепов пепельницы, а кости просто сваливали в одну кучу.
К сожалению, за такое никто так и не был привлечён к ответу. Уверен, это надолго бы остудило пыл искателей дешевого адреналина. Но безнаказанность породила в итоге то, что мы имеем сейчас – полную вседозволенность на фактически кладбище. Да, древнем, но кладбище.
Только вот стоит ли это того, чтобы оно было закрыто даже для тех, кто ничего дурного там не делает? Для тех, кто хочет просто приехать, чтобы хоть так прикоснуться к своей истории со знакомыми с детства рассказами о страшном море, прокатившемся по нашей земле. О том, как люди сами уходили умирать в эти склепы, чтобы не заразить других, и как жертвовали собой, относя тем, кто ушел, еду и воду. Как матери застыли на века над своими детьми и рассыпались в прах только, когда век назад их покой был потревожен недалекими идиотами.
Это история не только про смерть, но и про жизнь. Про то, как можно жертвовать собой, как отдавать себя за других. И всё это – как на ладони в Даргавсе. Там об этом думать лучше всего. Можно в одиночку, без шумных туристических групп.
А вандалы действительно есть. Немного, но есть. И для того, чтобы с ними бороться, не надо возводить уродующие местность заборы или выставлять охрану из крепких молодых тел. И то, и другое, если и остановит, то ненадолго. А надолго остановить могут только слова. Слова об истории этого места, о людях, которые там жили и лежат сейчас в идеально сохранившихся склепах.
Слова должны быть об этом. И их обязательно услышат. Врожденного вандализма не бывает. А запреты только подогреют интерес у тех, кто пока что не в состоянии включить голову и понять, что играть с костями когда-то живших людей, не самое лучшее занятие.
Нет ничего проще, чем запреты. Но меньше всего я ждал, что по этому пути пойдет именно министерство культуры, задача которого не запрещать, а просвещать. Но, видимо, Эдуарду Кубалову сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Мы этого не знаем.
Знаем только, что он закрывает «Город мертвых».
