судебные процессы / 14 сентября 2019, 16:0314.09.2019, 16:03
1710840650
/ 2376

Подсудимые по «делу Цкаева» о свидетеле-враче: «Тварь! У него надо забрать паспорт и закинуть в клетку»

В Ленинском суде Владикавказа допросили фантастически забывчивого бывшего медбрата из РКБ Северной Осетии.

Судья Олег Ачеев изменил порядок исследования доказательств уголовного дела и вызвал на допрос специалиста по биллинговой связи Дмитрия Мешкова (руководителя группы эксплуатации радиоподсистем филиала «МТС» в Северной Осетии), а также Романа Верещагина, который в конце 2015 года работал медбратом в реанимационном отделении РКБ.

В связи с тем, что свидетель Верещагин, переехавший в Подмосковье, должен был давать показания по видеоконференц-связи, заседание перенесли в маленький зал. Места для журналистов в нем на этот раз нашлись, но весь судебный процесс я просидела рядом с подсудимым Азаматом Цугкиевым.

Азамат Цугкиев (третий справа во втором ряду)

Один из самых активных обычно подсудимых на этот раз больше молчал. Заметив пассивность Цугкиева, его подельник Олег Дзампаев с улыбкой на лице поинтересовался:

- Цугкий, что с тобой? Не в самой приятной компании сидишь?

- Сижу на самом горячем месте.

- Чего ты молчишь? Поговори с ней. Тебя же учить не надо. Действуй.

- Если только поймете меня…

Нехитрый диалог с Дзампаевым поднял настроение и Цугкиеву, и остальным обвиняемым. Адвокат Владимир Фидаров даже повернулся к активизировавшемуся Цугкиеву:

- На твоем месте я бы вел себя тише. Или хочешь засветиться в СМИ?

- Да я и так уже засветился.

Азамат Цугкиев

Из-за того, что зал судебного заседания в Балашихе, откуда должны были допросить Романа Верещагина, был занят и никак не удавалось установить видеосвязь, судья Ачеев решил начать со специалиста по биллинговой связи Дмитрия Мешкова.

Напомню, что эксперт был приглашен по ходатайству адвоката Юрия Багаева, который защищает интересы как раз Азамата Цугкиева.

В биллингах звонков подсудимых указаны адреса базовых станций мобильных операторов, которые фиксировали сигналы телефонов. Сторону защиты интересовало, можно ли исходя из биллингов определить точное месторасположение абонента во время телефонного разговора. Дмитрий Мешков был категоричен:

- Нельзя определить по биллингам то, где именно находился абонент во время телефонного звонка, погрешность слишком большая. Можно сказать, где примерно находился абонент, но для этого нужно техническое оснащение.

Дмитрий Мешков дает показания

Наконец, после нескольких часов ожидания удалось установить видеосвязь с залом судебного заседания в Балашихе. Как только на экране появился Роман Верещагин Азамат Цугкиев проворчал:

- Тварь. У него надо отнять паспорт, после чего сразу же закинуть в клетку.

Поддержали его и другие подсудимые, которые задавали один и тот же вопрос:

- А почему он не в клетке  сидит?

Верещагин, который сейчас работает в Московском областном онкологическом диспансере в должности врача анестезиолога-реаниматолога, оказался крайне забывчивым человеком. Он даже не вспомнил какую должность занимал в конце 2015 года:

- Сейчас при мне нет трудовой книжки, поэтому не могу точно ответить.

Рассказал только, что работал в реанимационном отделении РКБ, но запамятовал, под чьим руководством.

РКБ Северной Осетии

Не вспомнил Верещагин и то, по какому поводу давал показания в следственном комитете Северной Осетии:

- Фамилия Цкаев иногда мелькает в новостях в интернете. Не могу ничего пояснить по поводу этой фамилии. За это время очень много пациентов прошло через меня, всех не упомнишь.

Подсудимый Цугкиев был возмущен позицией Верещагина:

- Не помнит он. Был бы ты в одном помещении с нами, а не по ту сторону экрана, плакал бы уже.

Его попытался успокоить адвокат Юрий Багаев:

- Держи себя в руках, Азамат.

Юрий Багаев

Гособвинитель заявила ходатайство об оглашении показаний Верещагина, которые он давал в ходе предварительно расследования 13 ноября 2015 года и 13 апреля 2016 года. Суд удовлетворил просьбу обвинения.

В первичных показаниях свидетеля говорится, что 31 октября 2015 года он заступил на суточное дежурство вместе с медработниками Пагиевой, Елоевой, Кочиевым и Дьяконовой. Врачами реанимационного отделения в то дежурство являлись Маргиева и Карданова.

- В ночь с 31 октября на 1 ноября 2015 года в реанимационное отделение РКБ был доставлен на носилках Цкаев. После доставления ему были введены катеторы в вену, мочевой пузырь и желудок. Я не помню реакцию Цкаева на введение катетеров. Он не был уложен на койку и находился до утра на каталке. Насколько я помню, Цкаева осмотрела врач Маргиева, после чего ею был дан лист назначения. По указанному листу мною были исполнены указания. В настоящее время я не помню, какие именно мною проводились мероприятия.

В протоколе говорится, что о состоянии Цкаева с момента введения ему лекарственных препаратов и до момента его биологической смерти Верещагин ничего сказать не смог. Но он докладывал врачу Маргиевой о динамике показателей состояния здоровья Цкаева, однако, что именно он говорил, не помнит:

- Эти сведения должны содержаться в медицинской карте Цкаева.

Митинг во Владикавказе после убийства Владимира Цкаева

В показаниях также отмечено, что когда Цкаева доставили в реанимационное отделение, у него были синяки под обоими глазами и ссадины на запястьях.

А вот в дополнительных показаниях, которые Верещагин давал 13 апреля 2016 года, он уже говорит о том, что не помнит, чем занимался относительно больного Цкаева, кто именно ставил ему уретральный катетер, назогастральный зонд и катетер в сосуд. Кроме этого, Верещагин утверждает, что поскольку все койки были заняты, Цкаев оставался на каталке и по этой причине все манипуляции с ним проводились на ней:

- Мы его не перекладывали на койку и не раздевали, а укрыли одеялом. Я помню, что больного подключили к пульсоксиметру. С его помощью определяли насыщение крови кислородом, частоту пульса. Я не видел, чтобы кто-либо делал больному Цкаеву электрокардиограмму. Я самостоятельно без указания врача не имею права и не ввожу никаких препаратов больным.

На повторном допросе Верещагин, увидев реанимационную карту Цкаева, вспомнил, что собственноручно ввел ему вену 2,6 мл жидкости, но какой - уточнить не смог. Как не смог вспомнить и про синяки под глазами Владимира Цкаева:

- На момент доставления у Цкаева были ссадины на запястьях. Других повреждений я не помню.

Митинг во Владикавказе после убийства Владимира Цкаева

Земфира Цкаева напомнила, что ранее в суде зачитали ответ из минздрава Северной Осетии, где говорилось о том, что места в реанимационном отделении Республиканской клинической больницы 31 октября 2015 года были:

- Почему вы оставили больного в критическом состоянии на каталке, если в реанимационном отделении были свободные места?

- Не помню. Не знаю. Это лучше у врача спросить.

Тут опять включился Азамат Цугкиев:

- Да он в РКБ никому не был нужен.

Поинтересовалась Цкаева и тем, как ее супругу вводили медикаментозные препараты, которые Верещагин указал в своих показаниях:

- Медикаментозные препараты, которые вы указали в показаниях, куда вводились?

- Не знаю. У лекарств разные способы введения.

- А если мы сейчас назовем препараты, вы можете сказать, куда конкретно вы вводили эти препараты?

- Нет.

- То есть вы как медработник не знаете по названию препарата то, как его вводят?

- Я знаю как вводят препараты, но не помню как вводил тогда.

- А не надо помнить, Верещагин, надо четко знать, что конкретный препарат вводится конкретным способом.

- Я исполнял назначения врача.

- Получается, если препарат строго должен вводиться внутривенно, но вам некомпетентный врач говорит, что его надо ввести внутримышечно, вы сделаете это?

- Я не знаю.

Земфира Цкаева

К допросу присоединился судья Ачеев:

- Как вы ввели «Церукал»?

- Не помню.

- А как вообще вводится этот препарат?

- Внутривенно.

Земфира Цкаева уточнила:

- А внутримышечно «Церукал» можно вводить?

- Не знаю.

- Вы, врач-реаниматолог, не знаете как вводить «Церукал»?

- Знаю. Надо вводить внутривенно.

- Его можно вводить и внутримышечно, Верещагин!

Внимательно слушавший этот диалог Азамат Цугкиев не выдержал:

- Это он должен сидеть на моем месте.

Вмешался в допрос и другой активный подсудимый Сослан Ситохов:

- Вы вводили «Лидокаин» Цкаеву?

- Я не помню.

- Верещагин, с какой целью вы вводили Цкаеву «Лидокаин»?

- Не помню я.

- Почему по результатам судмедэкспертизы у него выявлен «Лидокаин», а в истории болезни таких сведений нет?!

- Я не знаю.

Сослан Ситохов (стоит)

Земфира Цкаева  также обратила внимание суда на то, что судмедэксперты не нашли даже следов всех этих лекарств в крови Цкаева.

Поняв, что ничего толкового Верещагин не скажет, судья Олег Ачеев решил его отпустить.

Во время заседания также стало известно, что из МВД получена информация о местонахождении свидетелей Кочиева, Дьяконовой и Мебурнутова. Так, Кочиев уже около трех лет проживает в Санкт-Петербурге, Дьяконова находится в Москве, а Мебурнутов в Нальчике. Судья Ачеев сказал, что вскоре допросят Дьяконову и Кочиева, а затем и Мебурнутова также по видеосвязи.

Земфира Цкаева после окончания процесса рассказала, что ей стало известно о требовании подсудимых восстановить их на работе через суд и выплатить компенсации в размере 100 тысяч рублей:

- Это говорит о том, что люди даже не понимают, что они сделали. Они не осознают, что столько часов убивали, пытали человека в полиции и еще просят за это компенсацию. Это проявление сверхнаглости. Я уже ничему не удивляюсь. Скоро они, наверное, с меня взыщут моральный ущерб.

Следующее заседание назначено на 16 сентября.

 

В тексте использованы аудиовизуальные материалы НТК "Осетия-Ирыстон".

Ирина Кайсинова
Добавляйте ОсНову в список своих источников —
рекомендуем
 
11:37
11:22
10:45
10:15
01:48
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
18/03
17/03
16/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
15/03
14/03
14/03
14/03
14/03
14/03
14/03
14/03
14/03
14/03
14/03