Кто такой «осетинский Пиросмани», чьи удивительные работы прямо под открытым небом мы скоро можем потерять
Ни одного указателя, никаких упоминаний в списках достопримечательностей, да и в самом маленьком Алагире вам об этом вряд ли кто-то расскажет. О том, что в городе чудом сохранилась стена с барельефами основоположника осетинской скульптуры Сосланбека Едзиева, знают немногие. Сосланбека Едзиева часто сравнивают с другим великим художником-самоучкой — Нико Пиросмани. Они и родились с разницей в несколько лет, только Пиросмани — всемирно известный символ Грузии, а наследие Едзиева знакомо лишь профессионалам и небольшому кругу любителей искусства. И они бьют тревогу: Осетия может потерять наследие удивительного художника.
В ожидании тепла
Стену в Алагире Сосланбек Едзиев создал в 1926 году для дома своего друга Камбулата Хосаева. Между зияющими окнами портреты: хозяин дома, его жена Фатима и их сыновья, образ Уастырджи — покровителя мужчин и путников, автопортрет самого Едзиева — в профиль, с молотом в руках, как и полагается творцу.
В советское время Хосаевы продали дом, новым владельцам досталась и работа Едзиева. Еще тогда к ним стали наезжать музейные работники, а потом визиты резко прекратились. Интерес к стене вновь возник три года назад.
— На самом деле я об истории этой стены ничего не знаю, про Едзиева тоже, — рассказывает хозяин дома Артур Гогаев. — Не то чтобы мы эту стену специально сохранили. За ней был закрытый сарай. Потом все обвалилось. Осталась только стена. Но она без всякой защиты стоит — дожди идут, кладка вымывается. А вплотную к стене стоит наш жилой дом. Он тоже очень старый, уже не пригоден для жилья. Планирую сносить.
Владелец дома предлагает решение: выкупить и вывезти барельефы тем, кому они нужнее. В том, чтобы сохранить стену и пристроить к ней дом, Артур не видит смысла: слишком много труда и материальных затрат уйдет на реставрацию, а у него другие приоритеты — построить жилье для семьи.
— Хотелось бы продать эту стену, но реальных предложений пока нет, — говорит Артур. — В 2017 году мы озвучили цену в миллион рублей. Если для кого-то представляет ценность этот человек — Едзиев, без внимания его работу не должны оставить. Если не купят — даже не знаю, что с ней будет. Когда я начну разбирать старый дом, то, скорее всего, стена обвалится. Работы по сносу дома планирую начать со следующего года, когда потеплеет. Внутри двора у меня уже поставлен фундамент для нового дома.
Кто такой Едзиев?
Сосланбек Едзиев родился в 1865 году в высокогорном селении Ход. Сын каменщика, он и сам стал каменщиком. Начинал с вертикальных надгробий, по-осетински — цырт, украшенных фигурами людей. И его надгробия — отличались. На них были не условные орнаменты, а живые люди, не символы, а индивидуальности, со своими чертами и характером.
— Сегодня многие называют Едзиева народным художником, умельцем, самородком. И хотя официальное звание «Народного художника Северной Осетии» он действительно получил, но к народным мастерам-ремесленникам не относится, так же как и к профессионалам, получившим образование в учебных заведениях, — говорит искусствовед, заместитель директора художественного музея имени Махарбека Туганова по научной работе Людмила Бязрова.— Сосланбек Едзиев — художник от Бога. Таких — особо отмеченных природой людей — в истории искусств называют наивными художниками.
Владимир Соскиев, скульптор, академик Российской академии художеств, народный художник Северной Осетии:
«Я видел многие значимые вещи в мировом искусстве собственными глазами. Художника такого уровня, как Едзиев, нечасто встретишь в мире, не просто в России».
Вторая половина жизни художника связана с равнинным селом Синдзикау, где он построил для своей семьи двухэтажный каменный дом. — Наружные стены дома украшены самыми поразительными рельефами — это изображения матери в черном вдовьем платке, играющей на гармони, хозяина, обнимающего супругу Гуму, и обнаженную, безмятежно спящую красавицу на главном фасаде, — описывает искусствовед.
На ритуальных чашах и посохах, традиционных по назначению, но невероятных по форме и декоративному дополнению, он также размещал фигуры людей, животных, змей.
— Среди наивных художников много живописцев и намного меньше скульпторов, которые способны видеть в окружающем мире, в самой природной среде изобразительные трехмерные формы, сюжеты: в структуре и рельефе скал, в изгибах дерева и неровностях коры, — поясняет Людмила Бязрова.
— Для Сосланбека такая наблюдательность свойственна была в детстве и юности. Он рано научился подчинять своему резцу каменную глыбу любого размера, но, в отличие от «обученных» мастеров, не только освобождал фигуры от лишнего материала, но и смело создавал в станковых композициях «нежелательные» сквозные отверстия: распахнутые крылья ангела, орла, витки змеиного тела, согнутые или протянутые руки с подношением Богу. Почти все каменные скульптуры Сосланбек раскрашивал. Портреты получались очень похожими, живыми, с тонкой прорисовкой глаз, губ, живописными по цветовой гамме. Со временем краски исчезли почти полностью, но характер героев сохранился.
Погибающее наследие
Сегодня работы Едзиева под открытым небом в разных местах Северной Осетии еще можно увидеть. Сколько они выживут под разрушительным действием стихий — другой вопрос.
Прошлой осенью в республике побывали представители научно-методического совета министерства культуры России во главе с доктором искусствоведения Львом Лифшицем. Они решали вопросы реставрации в древнейших селениях Нузале и Зруге, но познакомились и с наследием Едзиева — остались под большим впечатлением и от работ, и от их состояния.
После знакомства с домом-музеем скульптора в селении Карман-Синдзикау и авторскими надгробными стелами на кладбище неподалеку реставраторы подготовили официальное заключение. Они определили увиденное как «редчайший и ценнейший комплекс памятников», в котором «сфокусировалось искусство удивительно интересного художника, соединившего в своих работах традиционное осетинское искусство и его собственный стиль». Но вместе с тем отметили аварийное состояние стел и дома-музея после неудачной реставрации.
Многие памятники повалены или близки к падению, сами погребены под слоями листвы, ветвей и почвы, дом находится в крайне запущенном состоянии, а реставрация 2000 года «не только исказила внешний облик здания, но и привела к ухудшению его состояния».
Как изначально выглядели памятники, сегодня можно увидеть только в уникальной книге «Сосланбек Едзиты», написанной Кромвелем Бязарти и Людмилой Бязровой и изданной в 2013 году. Относительно небольшая коллекция работ Едзиева, в основном чаши и посохи, собрана в художественном музее имени Махарбека Туганова. Именно Туганов в 40-е годы обратил внимание на скульптуры наивного мастера и приобрел для музея первые экспонаты.
Посмотреть на них и другие произведения скульптора можно в художественном музее до февраля 2021 года на выставке к 155-летию со дня рождения Едзиева.
«Шансы есть»
На открытии выставки скульптор Людмила Караева представила проект «Мост». Главная идея — реставрация дома-музея Едзиева и соединение его пешеходным мостом с усадьбой и галереей самой Караевой, которая находится напротив, через реку, в том же селении Карман-Синдзикау. Все вместе должно стать творческим центром с гостевыми домами, мастерскими и студиями для художников со всего мира.
Идею поддерживает директор государственного учреждения «Наследие Алании» Людмила Габоева. Уже много лет она с коллегами пытается привлечь внимание к трагедии с наследием Едзиева и занимается их постановкой на госохрану.
— Точка невозврата угрожающе близка, об этом нам говорят и многочисленные специалисты из других мест и стран, которых мы по мере возможностей привозим, — говорит она. — Они окажут профессиональное содействие, но только после наших конкретных действий. Необходимо спасти то, что еще можно спасти, а также не допускать самодеятельности энтузиастов, как это произошло с камнем на горе Хурхор: недавно композицию — а это шедевр-молитва Едзиева — покрыли примитивно яркими красками!
И все же Людмила Габоева надеется, что вопрос с сохранением наследия скульптора удастся решить. Во Владикавказе, к примеру, появилось подходящее место для стены с барельефами. Недавно после реставрации в городе открылся Национальный музей. В его новых пространствах и может расположиться творение скульптора, считает специалист.
— Это территория, не хочу называть двором, к западу от музейного комплекса, которая «перетекает» в парковую зону. Посетители смогут увидеть и материально осязать рельефы Едзиева — это поможет пробудить интерес к нему и увлечь в поездку в Карман-Синдзикау, где сконцентрировано его наследие. Шансы спасти стену — есть. Ощущаю по себе, появилось второе дыхание. Примеры успешного спасения других памятников вселяют умеренный оптимизм. Надо просто не отпускать тему: достойный внимания фильм о Едзиеве сняли, интересная выставка в Тугановском музее открылась… Кто следующий внесет свою лепту?
