Пострадавшие в результате теракта 2004 года в бесланской школе в Северной Осетии не имеют права на внеочередную медицинскую помощь в Северо-Кавказском многопрофильном медцентре. Проблема в уставе центра: пострадавшие уже более десяти лет направляют письма федеральной власти с просьбой изменить его.
Правительство России в прошлом году предоставило льготы на лечение и реабилитацию только восьми наиболее нуждающимся бывшим заложникам, но в комитете "Матери Беслана" заявляют: в постоянном внимании медиков до сих пор нуждаются около сотни пострадавших.
Все это время бесланцы могли попасть на приём к врачам медцентра только через звонок сотруднику районной больницы Алану Адырхаеву. С 2008 года он выполняет функцию врача для обслуживания пострадавших, сотрудничая с медцентром.
"Мы и сами, честно говоря, не знаем, как называется его должность. Вроде врач-методист по взаимосвязи потерпевших с медцентром. Попасть к специалистам без ожидания в многонедельных очередях можно только через него. И то в разные годы что-то менялось, и даже эта логистика давала сбой", – рассказывает сопредседатель комитета "Матери Беслана" Анета Гадиева.
Собеседница поясняет, что вопрос с обслуживанием пострадавших заложников обостряется эпизодически. Например, месяц назад в медцентре произошли бюрократические изменения, и звонками и устными договоренностями уже было сложнее сдвинуть запись на приём. С учётом очередей в медучреждении – оно популярно не только у жителей Северной Осетии, но соседних республик, – приема к некоторым специалистам приходится ждать месяц.
Между тем североосетинские пациенты составляют около 85% от общего числа, поясняет главный врач медцентра Ролан Уртаев.
"В случае нарушения прав пациентов мы готовы разбираться индивидуально в каждом конкретном случае", – подчеркивает он.
Пострадавших в бесланской трагедии Уртаев называет "действительно важной категорией пациентов". По его словам, делается все возможное, чтобы медицинская помощь для них была качественной, доступной и оказывалась в максимально сжатые сроки. Согласно внутреннему приказу медицинского центра, по возможности медпомощь этим пациентам оказывается вне очереди, а все услуги бесплатны, добавляет он.
"Для пострадавших в теракте изначально не было никаких привилегий ввиду отсутствия соответствующего пункта в нормативном документе устава медучреждения, – комментирует Гадиева. – Мы начали писать письма от комитета в различные инстанции, в том числе министру здравоохранения. Так как центр федеральный, то ликвидировать недоработку может только Минздрав РФ. Причём "Матери Беслана" не только писали туда, но и встречались с федеральными чиновниками. Но пока работает только схема с Адырхаевым, которая была выбрана местной властью изначально. Он фиксирует обращения и каждое утро отвозит направления в медцентр. На анализы, на приемы к врачам, на госпитализацию".
Дольше всего ждать приходится очередь на КТ, МРТ и госпитализацию, добавляет она.
"Есть у нас несколько человек с тяжёлыми ранениями, которым постоянно нужна помощь. После фильма Юрия Дудя о Беслане их стали два раза в год планово госпитализировать. До этого такого не было", – говорит сопредседатель комитета "Матери Беслана".
Также Гадиева отмечает, что пострадавшие не всегда довольны качеством предоставляемой им медпомощи, хотя не все специалисты плохие.
С тем, что уставу медцентра необходимы правки, согласна пострадавшая в теракте Лариса Кудзиева. Она перенесла свыше 30 операций на лице. В результате штурма бесланской школы в 2004 году правая часть ее тела оказалась иссечена осколками: рука раздроблена, глаз сошел с орбиты, верхняя челюсть сломана в двух местах, отсутствует скуловая кость.
"Должно быть прописано, что мы имеем право первыми получить необходимое нам лечение. Я сама столкнулась с несправедливостью системы, когда маме понадобилась помощь, хотя она инвалид первой группы по неврологии и речь шла об острой боли. Пришлось напомнить заведующему отделением, для кого этот центр вообще был создан", – рассказывает Кудзиева.
В среднем за год пострадавшие порядка 1200 раз обращаются к Алану Адырхаеву. Суммируя перенаправления от одного специалиста к другому, собеседник насчитывает все 1500. Меньше обращений было только в 2020 году, когда медцентр был на несколько месяцев перепрофилирован под лечение коронавирусных больных.
Лидирует неврология, так как у более 50 бывших заложников серьёзные неврологические отклонения
"Я стараюсь договориться так, чтобы сократить ожидание приема до трех дней. Но если пострадавший хочет к определенному врачу, то иногда приходится ждать неделями. Они соглашаются, а что делать? Чаще всего просят записать на прием к кардиологам, неврологам, гастроэнтерологам. Лидирует неврология, так как у более 50 бывших заложников серьёзные неврологические отклонения. Им нужны нейрофизиологи. А таких специалистов в республике нет. У них постоянные страхи, мучительные сны. Когда они мне это рассказывают, то это кошмар", – говорит Алан Адырхаев.
Сам Адырхаев потерял в бесланской трагедии жену, а две его дочери были в числе заложников. До теракта он работал анестезиологом-реаниматологом. По его словам, недавно "Матери Беслана" нашли спонсора, который пытается организовать приезд ведущих специалистов из Москвы: психиатров, психологов, нейрофизиологов, эпилептологов. Вместе они также ищут спонсора для высокотехнологичного лечения пострадавших.
"Матери Беслана" уже познакомились с Сергеем Меняйло, который в апреле был назначен врио главы Северной Осетии. Во время короткой встречи чиновник пообещал им оказать всестороннюю поддержку и помощь с лечением и реабилитацией бесланцев, однако из конкретных решений пока было озвучено только строительство Центра профилактики терроризма.
