Колумнист «ОсНовы» Игорь Кадмиев – о непрекращающемся росте цен, коварной добавочной стоимости и неожиданных убытках общества слепых.
В результате внеплановой ревизии «бардачка» своего автомобиля извлек на белый свет две свежие квитанции, полученные на АЗС. Как правило, от таких бумажек сразу избавляюсь – сминаю и сразу в урну.
На одной квитанции, датированной 30 декабря 2018 года, указан НДС в размере 18%, а на другой, которую дали в наступившем году, уже фигурирует НДС в размере 20%. Все правильно, согласно вступившему в силу федеральному закону – завидную оперативность и недюжинную исполнительность проявляет наш североосетинский бизнес, особенно там, где выгодно.
До 31 декабря литр бензина АИ-92 обходился мне в 43 рубля 48 копеек, а теперь в 44 рубля 24 копейки. Рост составил ровно 76 копеек или 1,75 %, и где же эту разницу сумели так мягко и ненавязчиво нарастить?
По логике вещей добавленная стоимость должна быть там, где из одного исходного продукта с низкой ценой и низкими потребительскими свойствами получается другой продукт с более высокой ценой и высокими потребительскими свойствами. Применительно к АЗС, это должен быть нефтеперерабатывающий завод, где путем крекинга, описанного в школьных учебниках, получается бензин с различными октановым числами, солярка и керосин. Но, судя по всему, такая здравая логика не стыкуется с рыночными принципами. Иначе как понять тот факт, что НДС у нас взимается на каждом этапе, по которому товар или услуга от производителя доходит до потребителя. Одним словом, платим мы за каждый чужой «чих», а это угнетает.
На АЗС бензин доставляют в автоцистерне, затем его перекачивают в накопительную емкость, и далее топливо уже идет по распределительной системе и доходит до отдельного взятого автомобиля. И где здесь можно узреть добавленную стоимость? Разве что под землей, где проходят трубопроводы.
Впрочем, рассматривая АЗС с точки зрения НДС, нужно поблагодарить одного из героев фильма «Джентльмены удачи» в лице Василия Алибабаевича, который прекрасно понимал, что такое добавленная стоимость, и умело разбавлял бензин всем уже известным способом. Последователей у него в рыночные времена на наших АЗС более чем достаточно: единственное отличие в том, что добавки у них из категории «чисто химических», а не животного происхождения.
По поводу бензина как была «печалька», так и осталась, и вряд ли поднятие НДС на 2% хоть каким-то образом скажется на его качестве. Уверен, что как только заеду на очередную диагностику или на регулировку клапанов, мастер обязательно спросит о том, на какой АЗС заправляюсь.
Понятно, что под маркой повышения НДС на 2% будут расти цены на продукты, товары и услуги, но неясно, каким будет порог этого повышения. Беспредела в этом деле, наверное, не избежать, а первый пример уже есть – это тариф за пользование платной стоянкой в аэропорту в Беслане, который вырос со 100 до 150 рублей за час. Результат такого повышения не замедлил сказаться - это девственно чистая стоянка после новогодних праздников, и площадка на подступах к аэропорту (с правой стороны от дороги), до отказа заполненная автомобилями.
Что такое 150 рублей? Это почти четыре литра бензина АИ-92. Этого количества вполне хватит, чтобы из Владикавказа по объездной дороге доехать до воздушной гавани и вернуться обратно. Какой резон платить еще столько же, причем за то, что простоишь здесь от 11 минут до одного часа? Кстати, всегда считал бесплатные 10 минут парковки настоящим издевательством над чувствами расставания, которые всегда присущи вылетающим и провожающим.
В свете поэтапного повышения пенсионного возраста и увеличения НДС как-то отошли на задний план все разговоры о борьбе с бедностью – наверное, сейчас точно не до них. Впал в замешательство, когда прочитал новость о том, что предприятие общества слепых несет убытки из-за электрической подстанции.
Несколько раз, причем вслух, прочитал одно предложение: «МРСК готово рассмотреть вопрос о передаче электроподстанции на свой баланс, но с условием: предприятие общества слепых должно отремонтировать здание подстанции». Интересно, за чей счет можно сделать такой квалифицированный ремонт? Ответа нет, но есть еще один встречный вопрос: а в какой системе нравственных и экономических координат мы сейчас пребываем, если хозяйствующий объект ставит, а точнее позволяет себе ставить такую задачу перед предприятием, половина работников которого инвалиды по зрению?
МРСК имеет филиалы во всех семи субъектах Северного Кавказа, а это значит, в каждой территории есть свои менеджеры и топ-менеджеры, которые по идее должны между собой общаться и должны прекрасно знать, что в Чечне и Ингушетии нет предприятий, где преимущественно работают инвалиды. Такие небольшие рабочие коллективы, состоящие из граждан с ограниченными физическими возможностями, есть во Владикавказе, Ставрополе, Нальчике, Черкесске и Махачкале. Казалось бы, нужно радоваться тому, что инвалиды чувствуют свою востребованность в социуме, когда изготавливают пластмассовые прищепки. Что может быть важнее такого созидательного процесса?
При нормально выстроенной системе нравственных и экономических координат не директор предприятия общества слепых должен искать выход из ситуации с подстанцией, а исключительно менеджмент сетевой компании. Но этот менеджмент почему-то выход не ищет. За последнее время сложился некий поведенческо-настроенческий тренд: управленец, представляющий крупный хозяйствующий субъект, научился красиво говорить и рассуждать о человеческом капитале, но не научился тратить деньги на его развитие, и все это по одной простой причине: самому мало! Видимо, поэтому и немудрено, что общество слепых платит за один киловатт-час электроэнергии такую же сумму, как указанные в материале ресторан «Нео» и Московский индустриальный банк.
У трех организаций различный профиль деятельности, естественно, есть расхождения в уровне рентабельности. Ресторан и банк, безусловно, направляют получаемую прибыль на свое развитие. Предприятие общества слепых, если исходить из содержания публикации «ОсНовы», тратит ее на содержание электрической подстанции, и это тоже допустимо в рыночных условиях?
