Во Владикавказе всего восемь улиц названы в честь женщин и лишь три из восьми напрямую связаны с Северной Осетией. И это несправедливо, решила Агунда Бекоева, основательница сообщества против домашнего насилия «Хотæ» («Сестры» с осетинского).
Мероприятие, которое Агунда провела в центре Владикавказа на территории арт-пространства «Лампа», называлось «Великие женщины Осетии — кто они?» и было посвящено теме невидимости женщин и их подлинной роли в общественно-политической жизни республики.
ИСТОРИИ ЖЕНЩИН – ИСТОЧНИК ЖИЗНИ И ВДОХНОВЕНИЯ
Телеграм-канал «Имя Розы», который Агунда ведет с августа 2021 года, посвящен женщинам Осетии. В закрепленном сообщении призыв к подписчикам: «…Вы бы очень помогли мне в работе, если бы ответили в комментариях на такой вопрос: назовите, стараясь не задумываться, 3-5 имен осетинских женщин, которых вы считаете выдающимися. Эпоха не имеет значения…». Среди 26 комментариев есть и такой – «Ни одного не знаю».
К созданию телеграм-канала Агунду, по ее словам, подтолкнул один из визуальных проектов Нины Цуциевой. Там Нина отметила, что во Владикавказе «неуютно мало улиц, названных в честь женщин». Еще оказалось, что в городе была улица революционерки Веры Тибиловой, которую позже переименовали в честь «болгарского Ленина» Димитрова. Все это привело Агунду к мысли, что нужно начать просветительскую деятельность по возвращению женских имен в историю Северной Осетии, начиная с нового времени и до сегодняшних дней.
«Было желание рассказать что-то новое людям и самой узнать, потому что я не историк, а любитель, – так начала встречу Агунда Бекоева. – Хотелось поговорить с людьми и обсудить, кого они считают великими женщинами и почему. Великие женщины в Осетии есть в каждой семье, и вся суть этой лекции была в том, чтобы напомнить о каких-то конкретных личностях, знаменитых на всю республику и донести мысль, что в каждой семье есть великая женщина, даже если она не знаменита. Напомнить людям, что нам не надо искать какие-то ролевые модели, они есть в наших семьях среди нас – это наши мамы, тети, бабушки, сестры и мы должны их уважать и ровняться на них».
Бекоева считает, что людям надо это напоминать, с памятью надо постоянно работать: «Память – это такая легко испаряющаяся субстанция. В Осетии много известных выдающихся женщин, действительно значимых для нашей истории, многих из которых не помнят по разным причинам. С одной стороны, потому что в советское время их предавали забвению, а с другой, потому что у нас в принципе национальная память в упадке и мы никого не помним — ни мужчин, ни женщин. И, конечно, хочется напоминать об этих женщинах, показывать их лица, рассказывать из истории, вдохновлять людей. Истории этих женщин – это источник жизни и вдохновения».
Но, как выяснилось в ходе опросов, которые Агунда Бекоева время от времени проводит в своем телеграм-канале, существует довольно скромный топ 5:
- Вероника Дударова, советский и российский дирижер, народная артистка СССР
- Светлана Адырхаева, советская и российская балерина, народная артистка СССР
- Чабахан Басиева, советская учительница, казненная немцами за отказ сотрудничать
- Илита Даурова, советская летчица и разведчица
- Из общего ряда тут выбивается разве что имя Земфиры Цкаевой, вдовы убитого в отделении полиции Владимира Цкаева, которая активно добивалась наказания причастных к убийству полицейских
И практически никто не вспоминает о писательницах, ученых, общественных деятельницах, писательницах и поэтессах. Агунда считает, что это связано и с объективными причинами: «Понятное дело, артистка будет известней, чем ученый. Но есть и причины более глубинные, за время Советской власти память нации во многом регулировалась государством. Государство решало кого люди будут помнить, а кого нет. Простой пример: на заре советского периода были партсобрания, на которых решалось, что вот этот писатель заслуживает, чтобы попасть в учебники, а вот этот нет».
ГОВОРИТЬ, ЧТО ОСЕТИНКИ БЫЛИ «РАБЫНЯМИ» – СИЛЬНО УПРОЩАТЬ РЕАЛЬНОСТЬ
На встрече Агунда рассказала о десятках женщин из Осетии, которые без сомнения достойны памяти и уважения, обратилась она и к трудам этнографов.
«Принято считать, что женщины в Осетии не участвовали в общественно-политической жизни, – рассказывает Агунда. – Были невидимками, которые боятся проронить слово. С одной стороны, такое видение обосновано, в культуре осетин есть такое стремление женщины не показывать себя лишний раз. Но на самом деле жизнь была гораздо сложнее. Женщины не просто участвовали в общественной жизни, они выполняли очень важные функции».
Помимо очевидных церемониальных функций, по словам Агунды, были и исключительные: например, примирение кровников. На картине выдающегося этнографа, художника-осетиноведа Махарбека Туганова можно увидеть процесс прощения кровников. На этой картине мать дает убийце свою грудь, таким образом он символически становился молочным братом ее погибшего сына.
Скорее исключением, чем правилом Агунда называет особенные роли женщины. Источников, подтверждающих эти факты очень мало, в основном это рисунки Туганова, которые сейчас находятся в Национальном музее Осетии: «Всю жизнь я слышала, что женщины не могли присутствовать на ныхасе (совет осетин; прим.ред.). Не просто не могли, а это было прямым табу. Да, действительно решения принимались мужчинами и ресурсы были в руках мужчин, но набросок Туганова иллюстрирует, что женщины тоже могли присутствовать на собраниях. Сама логика жизни подсказывает, что было бы странно никогда не пускать женщин на советы, потому что они могли в конце концов выступать в роли свидетелей, потерпевших и, может, с ними в чем-то советовались. Но никаких подтверждений этому нет. Есть такой рисунок «Бадтиева Гадзи едет на военный совет». Была в Даргавсе такая легенда, что жила женщина, которая пользовалась невероятным авторитетом и ее приглашали на военные советы наравне с мужчинами принимать решения по вопросам войны и обороны. Нет документальных подтверждений, что она существовала, это полулегендарный персонаж, но раз дошли о нас и имя и фамилия, наверное, все же был такой исключительный случай».
Женщины могли влиять на общественное мнение, говорит Бекоева: «Я не могу, опираясь на эти рисунки говорить, что женщины наравне с мужчинами участвовали в решении вопросов. Нет, этого не было. А вот что действительно было – это влияние на формирование общественного мнения. Историк Хадикова пишет, что это происходило в контексте воинских повинностей. То есть они в войне участвовать не могли, решений принимать не могли, но при этом участвовали в том, что связано именно с формированием настроений. Например, была такая Кяба Гоконаева, жительница села Христиновская, ныне Дигора. Легенда гласит, что в 1919 году, когда на село шли белогвардейцы, Гоконаева вышла на улицу и призывала выходить на защиту. Это звучало примерено так: кто сейчас не встанет на защиту села, тот пусть наденет шаль своей жены и прячется подобно женщине. Это реализация функции влияния на установки. Пытаясь пристыдить мужчин, она их уподобляет женщинам. С одной стороны, понятно почему: потому что женщина не занимается военным делом. С другой стороны, меня очень возмущает эта мизогиния, потому что на самом деле в истории Осетии было множество случаев, когда женщины проявляли невероятную доблесть и мужество. Например, это было в 1830 году, во время карательной экспедиции в Южную Осетию. Марк Билев пишет, что южанки сражались наравне с мужчинами. Он ссылается на историка, который жил в то время: «Атаки российско-грузинских войск они встречали с большим ожесточением. По своей боевитости и желанием участвовать в сражении от мужчин не отставали женщины». Женщины не были невидимками, не были «рабынями». Те, кто говорит, что осетинки были «рабынями», очень сильно упрощают реальность. Да, жизнь была трудная и в основном связана с бытом, с трудом по дому. Однако, когда дело доходило до каких-то общественных функций женщина выступала в каких-то моментах и равноправной мужчине. Патриархальное общество допускало сложные модели поведения и по своему характеру оно было мобилизационным. Оно не могло себе позволить такой роскоши как праздность женщин».
«ИМЯ РОЗЫ»
Одно из имен, которое Агунда считает незаслуженно забытым – это имя первой осетинской писательницы, драматурга и публицистки Розы Кочисовой. Свой блог Бекоева назвала не только с отсылкой к роману Умберто Эко «Имя Розы», но и к личности Кочисовой, а в ее лице и ко всем женщинам.
История Кочисовой, как и всех интеллигенток того времени, начинается во время учебы в осетинском женском приюте. Женское образование в Осетии отставало на 60 лет и держались на энтузиазме отдельных людей. Агунда называет это временем, которое дало первых учительниц и матерей той интеллигенции, которая в 1937 году пострадала от советских репрессий.
Женское образование в Осетии началось с Аксо Колиева (протоирей Алексий). Агунда рассказывает, что до попытки открыть школу предпринимались и до Колиева, но они не увенчались успехом. Первую школу для девочек в своем доме и на свои деньги открыл именно Аксо Колиев в 1862 году. Позже школу пытались закрыть, она уцелела, но пострадали все, кто был причастен к ее защите. Например, Коста Хетагурова, основоположника осетинской литературы, сослали за защиту школы с формулировкой – за подстрекательство к подаче неправильных прошений.
Постепенно появлялись другие женские учебные заведения. Кочисова училась в Ольгинском училище, но так и не окончила его, рассказывает Бекоева: «Ее отчислили, потому что была активной участницей протестного движения в 1905 году. Ее биограф Борис Алборов писал, что девочек-гимназисток не пускали на протесты, но они выпрыгивали из окон. Роза была в числе этих активистов. Кочисова дружила с известными революционерами и была очень идейной девушкой. Со своими подругами в 1905 году образовали первый женский драматический кружок. Первый, потому что до этого момента женщины в Осетии никогда не выходили на сцену. Это первые наши актрисы».
Кочисова – одна из немногих женщин, что попали в учебник по осетинской литературе. Однако, в программу вошла только сатирическая пьеса, написанная Кочисовой в 17 лет. Но главным произведением Кочисовой, которые сейчас немногие знают, является ее письмо с критикой культуры выкупа невесты. Его Агунда считает самым важным из произведений Розы: «Письмо называется «К нашим осетинским девушкам». Это актуальная злободневная публицистика. Роза поднимает в ней тему калыма. От него много раз пытались отказаться, выходили какие-то постановления, пытались даже какие-то тарифы установить, но все эти попытки проваливались и «ирод» («калым» на осетинском) как и кровная месть и другие неприятные обычаи оставались. Роза в своем письме пишет, что пора девушкам взять свою судьбу в свои руки. И она не просто рассуждает, а призывает: люди проливают кровь за свободу, погибают в тюрьмах, а мы даже не можем подойти к своим родителям, к своему отца и сказать – отец, я дитя твое, не продавай меня, как рабыню. Письмо было опубликовано и произвело большое впечатление на всю Осетию. Ирония судьбы – вскоре Роза вышла замуж и семья попросила за нее выкуп 200 рублей. Сторона жениха возмутилась, почему Кочисовы просят калым, когда их дочь против этого. Посовещавшись, родственники Розы дали жениху скидку в 30 рублей. Можно сказать, что она сотрясала воздух, а сама вышла замуж с калымом и ничего не изменила, но это не так. Ее подруги из драмкружка, когда прочли это письмо, дали торжественное обещание, что за себя выкуп брать не будут и сдержали его. То есть, Роза была инфлюенсером в своей среде».
ВЕЛИКАЯ ЖЕНЩИНА В ОСЕТИИ СЕГОДНЯ – ЭТО ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПОСТРАДАЛА
Часть встречи была посвящена дискуссии. Тема современных великих женщин была вынесена к обсуждению.
Артур Бадзиев, блогер, религиовед, посетовал на то, что сейчас в Осетии нет женского движения и солидаризирующегося с ними мужского движения: «Сто лет назад эти два движения друг другу помогали. Великие мужчины, тот же Коста, понятие «худинаг» («стыд» на осетинском; прим.ред.) разворачивали в противоположную сторону. Говорили, что те явления униженности женщины – тот же калым – это позор и что такое отношение к женщинам противоречит основе обычаев, а также всячески поддерживали группу Розу Кочисовой».
Участники дискуссии сошлись во мнении, что современные женщины в Осетии, это женщины, которые отстаивают свое позицию. И эти женщины вызывают неоднозначную реакцию в обществе. В пример приводили Земфиру Цкаеву, историю убийства Регины Гагиевой, общественные объединения «Матери Беслана» и «Голос Беслана».
Как заметила Агунда Бекоева, даже сейчас для женщины в Осетии трудно «получить признание без страданий», хотя и наличия трагического опыта не может гарантировать принятия со стороны социума: «Сложился архетип: великая женщина Осетии сегодня – это женщина, которая пострадала. Ты не получишь признания, если пишешь картины или занимаешься наукой. Жизнь такова, что вот эта плеяда женщин сегодня – это те женщины, которые прошли через чудовищные страдания. И хотя большинство поддерживает этих женщин, полного принятия нет».
