Колумнист "ОсНовы" Игорь Кадмиев задается риторическим вопросом: когда же, наконец, держатели природных ресурсов подумают о народе?
«Господа-товарищи, ослабьте наконец коммунальную удавку, наброшенную на шею простого человека со скромными доходами. Не затягивайте ее – уже и так невмоготу». Каким может быть иной призыв к нашим монополистам после того, как 1 апреля поднялась стоимость одного киловатт-часа? Было 3,95 стало 4,02 рубля? Только таким!
Господа-товарищи, сойдите со своих высоких кресел, занятых в естественных монополиях, и загляните в тот же «Магнит», и обратите внимание на скромно одетую пожилую женщину, тщательно перебирающую кусочки упакованного сыра.
Нет, она не ищет сыр «Пармезан» или его осетинский аналог в виде «ханского сыра» - такие высокотехнологичные продукты переработки способны вкушать только лица из числа топ-менеджеров и их приближенных. Старушка то снимает очки, то надевает их, пристально вглядывается в ценники, и везде трехзначные цифры - 138 рублей, 180 рублей, 250 рублей. Пенсионерка знать не знает, кто принял решение увеличить стоимость электроэнергии, и для нее все едино, что тарифная служба, что энергетическая служба или какая-то иная, совершенно далекая.
Она, конечно же, не ведает, что топ-менеджеры в энергетических и газовых компаниях могут получать и 138 тысяч рублей, и 180 и 250 тысяч рублей в месяц, а то и в десять раз больше, и одной их зарплаты хватит, чтобы в одночасье скупить прилавки, заставленные рыбой, консервами, колбасами и прочей снедью.
И в чем она виновата? Неужели в том, что на протяжении 40 лет поднималась в 6 утра по будильнику или с первыми сигналами всесоюзного радио?
Но не о прошлом бабушка думает. А что такое 7 копеек? Ну, потратит за год одну тысячу киловатт-часов, и отдаст энергетикам на 70 рублей больше, чем год назад. Хотя на эти мизерные семь червонцев можно купить в той торговой сети самое дешевое молоко за 32 рубля и две буханки хлеба по социальной цене 18 рублей.
Наши пенсионеры – гордые и мужественные люди, их не ломали трудности прошлого, но они не могут понять, каким образом, они заслужили суровый рыночный оскал дня сегодняшнего.
Глядя на них, так и хочется спросить, а кто же может стать застрельщиком флэш-моба в защиту наших старших, которых мы должны уберегать, и о которых обязаны заботиться. И ведь вправду мог бы действительно получится неплохой флэш-моб, состоящий в том, чтобы по городским улицам прошлись его участники с черными пакетами, в которых молоко и две буханки хлеба. Идти можно тихо, без выкриков и лозунгов, и апофеозом стало было возложение всех пакетов к главному офису энергетиков со словами: «Господа-товарищи, вкусите даров наших, не-то на вас лица нет, и совести тоже!».
Но не будет такого флэш-моба, потому как пенсионерам подобные акции неведомы, а у молодежи весь запал ушел на «Электроцинк», и на хэштеги в социальных сетях.
Что ж, 30 лет назад один киловатт-час электроэнергии стоил 4 копейки, на которые можно было купить четыре спичечных коробка. На нынешние 4,02 рубля можно также купить четыре коробки. В итоге получается, что за 30 лет никакого развития – значит, топтались на месте, боясь в этом откровенно признаться.
И все же недолог век у той самой спичечной коробки – пустеет она быстро и одним движением превращается в мусор, где опять-таки есть тот самый НДС. Налог, как наваждение, налог как бич, налог, как средство высасывания денег, не предлагая ничего взамен, и судя по всему, это – нормально.
Повышение налога на добавленную стоимость, безусловно, порадовало тех, кто задействован в новой системе обращения с твердыми коммунальными отходами. Когда только стартовала мусорная реформа, то официально был заявлен тариф в сумме 56,16 рублей с одного владикавказца в месяц. Однако через некоторое время эта сумма быстренько возросла на 20%, и объяснение особой затейливостью и логикой не отличалось: дескать, мы забыли применить тот самый НДС. Понятно, что можно таким образом, «умаслить» и «задобрить» регоператора, который хоть и занимается мусором, но желает быть в шоколаде.
Когда из мусорной кучи извлекается вторсырье, к примеру, те же пластиковые емкости, кои моются, обеззараживаются и прессуются, то с присутствием НДС еще можно смириться, и даже ратовать за него двумя руками. Но когда видишь, как содержимое отдельно взятого мусорного контейнера исчезает в чреве мусоровоза, то НДС никак не прослеживается. За что здесь вообще платить, и по какому праву?
Вообще, глядя на всю эту свистопляску с ценами и тарифами невольно ощущаешь себе в той самой лаборатории великого Павлова, который посредством опытов на собаках раскрывал миру сущность рефлекса. У нас «коммунрефлекс» уже выработался – как только приходит первое число любого месяца, то самое время ждать подвоха, ждать того, кто еще не насытился.
Впрочем, применительно к первоапрельскому повышению тарифа чуть ли не гордость распирает от осознания того, что твои 7 копеек пойдут на пользу финансовой стабильности естественной монополии с ее искусным умением залезать в мой карман.
