Наш основной обозреватель Руслан Тотров – о допросе большого чина из МВД и нейрохирурга из РКБ на процессе по делу об убийстве Владимира Цкаева.
В Ленинском районном суде, как и всегда в дни «цкаевских» заседаний, людно. Помимо десятка обвиняемых и маленькой, но суетливой армии их адвокатов, здесь еще и близкие Владимира во главе с его вдовой Земфирой. Все в тревожном ожидании – седьмой день слушаний обещает быть важным и жарким, потому что на вопросы судьи Олега Ачеева будет отвечать бывший начальник УВД Владикавказа, а ныне заместитель руководителя республиканской полиции Роберт Наниев.
Появления в зале суда полковника очень ждала Земфира Цкаева. По ее мнению, Наниев – одна и ключевых фигур в деле и человек, напрямую причастный к тому, что произошло в здании Иристонского ОВД в ночь на 1 ноября 2015 года. Впрочем, показания он дает в качестве свидетеля. «К сожалению, только в качестве свидетеля», - немедленно уточняет Земфира в нашем с ней разговоре накануне заседания.
«Такое бывает, если человек долго сидит за компьютером»
Но сначала к микрофону вышла врач-нейрохируг Республиканской клинической больницы (РКБ) Сона Тувакова. Именно она госпитализировала Владимира Цкаева в реанимационное отделение.
По словам доктора, мужчину привезли в карете скорой помощи в районе часа ночи. При этом, врачи «скорой» сообщили, что забрали Цкаева якобы прямо с улицы. Когда осматривала пациента, никаких повреждений головы не обнаружила, утверждает Тувакова. Не зафиксировала она и «синдрома очков», о котором на предыдущих заседаниях говорили медсестра Рита Цаллаева и врач скорой помощи Фуза Цагараева, зато обнаружила ярко выраженные повреждения на руках и «небольшую синюшность под глазами»:
– Такое бывает, если человек долго сидит за компьютером.
Тувакова утверждает, что сначала Владимир «был контактным», но его состояние быстро изменилось:
– Мы его завезли в процедурный кабинет, чтобы взять кровь, и он резко ухудшился, впал в коматозное состояние.
Судья Ачеев уточнил:
– А до этого он был в сознании?
– В ясном сознании не был, но не был и в коме. То есть был контактный.
Это очень неожиданный поворот событий, потому что абсолютно все врачи, которые давали показания во время предыдущих заседаний, уверяли: «контактным» Владимир не был вообще. Та же Фуза Цагараева не далее, как 29 марта утверждала, что ему стало намного хуже еще в «скорой». А вот по версии нейрохирурга Туваковой, Цкаев открывал глаза в процедурном кабинете. Кому верить?
Дальше – еще интереснее. Доктор рассказала, что несколько раз поднималась в реанимационное отделение в течение ночи, чтобы проверить состояние пациента, но никаких полицейских в непосредственной близости от Владимира и близко не было.
При этом, по словам Соны Туваковой, именно она сразу приняла решение вызвать правоохранителей:
– Поскольку мне сказали, что человека подобрали на улице, я обратилась в полицию, так как это уже веская причина сама по себе.
«Сразу» нейрохирурга Туваковой тоже звучит пикантно. Пару заседаний назад свидетели говорили о том, что звонок из больницы поступил в отделение полиции только утром, то есть через несколько часов после того, как замученного Владимира Цкаева привезли в РКБ.
Тем временем, Земфира Цкаева поинтересовалась:
– Почему мой муж был в одежде и ботинках во время реанимационных мероприятий? Он ведь у вас там пролежал с часу ночи до семи утра!
– В реанимации можно в одежде. А ботинки ему, может быть, обратно надели, я не знаю.
Тут доктор Тувакова заметно занервничала и завела речь о профессиональных невзгодах: чего вы, дескать, на меня ополчились, когда я в ту ночь была единственным дежурным нейрохирургом во всей Осетии! При таком раскладе не только пациентов позабыть можно, но и саму себя, заключила врач.
Пронзительный монолог Туваковой прервала Земфира Цкаева. Внимательно вчитайтесь в ее короткий диалог с доктором – каждым новым ответом нейрохирург все туже затягивает петлю на шее:
– А вас не смутило то, что мой муж был в крови, когда к вам поступил?
– Не было там никакой крови!
– То есть никаких ран вообще?
– То, что я увидела, и то, каким он был на следующий день, – это как два разных человека.
– То есть? Его в реанимации побили?
– Нет, просто намного ярче все было. Что-то появилось…
Опешивший от таких откровений судья Ачеев решил уточнить:
– Так он в сознание приходил или нет?
– Нет-нет.
– А нам свидетели рассказали, что Цкаев пытался встать и ему руки привязывали.
– Не знаю… В сознании он не был при мне.
Тогда Олег Ачеев решил зайти с другой стороны и начал выяснять диагноз, который поставили Владимиру Цкаеву. Сона Тувакова не помнила, и судье пришлось обратиться к протоколу ее допроса следователями. Выяснилось, что врач определила у пациента «кому неясной этимологии» и последовавшую за ней смерть в 7:40 утра 1 ноября 2015 года, но при этом не знала, с каким диагнозом Владимир поступил в больницу.
Не дождавшись внятного ответа Туваковой, судья начал листать страницы уголовного дела, время от времени зачитывая разные медицинские термины. Удовольствия от этого занятия Олег Ачеев не испытывал ровным счетом никакого:
– Кто написал, что у Цкаева не было болезни Боткина?
– Не знаю…
– А мне вдова говорит, что он болел. Даже карта медицинская есть, в которой все это написано. Как так получилось?
– Не знаю…
Судье не оставалось ничего, как горько резюмировать:
– А потом вы, врачи, удивляетесь, почему столько вопросов задают вам и почему допросы такие длительные. Видите, что творится?
Что творится, Сона Тувакова видела, но сказать, что это ее смутило – пойти против истины.
«Он сам об пол бился и растер подбородок»
После двухчасового перерыва показания начал давать Роберт Наниев, самый долгожданный свидетель для Земфиры Цкаевой. Человек, вопросов к которому накопилось столько, что, кажется, и целого заседания мало. Впрочем, многие из тех вопросов – риторические.
Осенью 2015-го он временно руководил управлением внутренних дел североосетинской столицы. Во время расследования обстоятельств смерти Владимира Цкаева полковника Наниева отстранили от должности. Впрочем, ненадолго. Карьерная кривая очень скоро пошла вверх – полтора года назад 50-летний офицер стал заместителем начальника всей республиканской полиции. И заодно остался свидетелем по «делу Цкаева».
Скажу сразу, что никаких особых откровений мы от правоохранителя Наниева не дождались. В формулировках он был предельно осторожен, предпочитая определения все больше сухие и нейтральные. Разок, правда, полковник не выдержал и выдал такое, что впору было за голову хвататься, но об этом чуть позже.
Роберт Наниев сообщил, что был в курсе задержания Владимира Цкаева – подчиненные доложили, что тот находится в Иристонском ОВД. Полковник уточнил, что поручил своим людям контролировать ситуацию, а сам уехал по своим делам и ничего не знал о развитии событий до тех пор, пока не получил тревожный звонок в 4 утра: человеку плохо в отделении:
– Сказали мне, что якобы давление. Я дал команду, чтобы отправили сотрудников вместе с ним в больницу и охрану выставили заодно, чтобы Цкаев не скрылся. Может, он симулировал. А уже около восьми утра мне доложили, что скончался человек. И это все, что я знаю по этому делу.
Большой полицейский начальник Роберт Наниев оказался очень последовательным человеком. Все его дальнейшие ответы на ключевые вопросы неизменно сводились к «не знаю», «не уверен» и «не делал». То есть именно к тому, что полковник анонсировал в собственном вступительном слове.
Он не знал, кто задержал и доставил в Иристонский ОВД Владимира Цкаева 31 октября, не был уверен, кто именно дежурил в отделении тем вечером, не давал своим подчиненным никаких указаний насчет методов допроса и не имеет ни малейшего представления о причине смерти задержанного. По версии самого Наниева, разумеется.
Адвоката семьи Цкаевых не устроили забывчивость и неуверенность полицейского, и он продолжил вгрызаться в суть:
– Почему сведения о Цкаеве были внесены в журнал дежурной части задним числом?
– Это невозможно, чтобы задним числом!
– В дежурную часть Цкаева доставили?
– Насколько я помню, нет.
– А в журнал доставленных он был вписан?
– Не помню.
Адвокат только того и ждал:
– А если Цкаева не было в дежурной части, каким образом сведения о нем появились в журнале?
Полковник поморщился, как если бы осознал, что угодил в нехитрую ловушку.
Тем временем, к вопросам приступила Земфира Цкаева. Она долго ждала этого момента и подготовилась более, чем основательно, но начала с того, на чем остановился адвокат:
– Кому вы дали указание провести Цкаева через дежурную часть задним числом?
Я этого не делал, отмахнулся Наниев, для чего вообще так поступать, если мы и не отрицали, что он был в ОВД?
Земфира моментально объяснила, для чего:
– А я вам скажу, зачем. Вы незаконно его задержали, полностью нарушив конституционные права человека! Кроме того, вы в нарушение закона не распорядились отпустить Цкаева спустя три часа пребывания в отделении: его доставили в 13:47, а вы находились в здании до 7 вечера.
В этот момент подключился судья Ачеев:
– Протокол задержания составляли?
Роберт Наниев сказал, что не помнит, а «давать команду отпустить человека я не мог». Выглядел он довольно растерянным – явно не ожидал такого шквала вопросов от Земфиры.
Вдова Владимира Цкаева продолжила:
– Кто наносил кровь омоновца Плиева на брюки Владимира? Кому это было поручено?
– Откуда я знаю, если я не видел?
– Зачем брали смывы с рук Цкаева, если он по факту был задержан незаконно?
– Я не знаю, я такую команду не давал. Что вы к этим мелким нюансам привязываетесь?
– Вы – руководитель, и вы отвечаете за все, что происходит в вашем отделении!
– А что, получается, в России президент отвечает за все, что происходит в стране?
Полицейский в этот момент выглядел так, как если бы зал суда был последним местом на Земле, в котором он хотел бы оказаться.
Земфира не отступала:
– Вы действительно приказали своему подчиненному не ходить в следственный комитет и не давать показания, угрожая увольнением?
– Это только ненормальный может такую команду дать! Не было такого!
Казалось, еще немного и Наниев закипит. Тут-то ему и задали, пожалуй, ключевой вопрос:
– Вас не смутили методы, которыми ваши подчиненные «работали» с Цкаевым?
– А какие методы? Какие в законе прописаны, такими и работали! Я не знаю никого из здесь сидящих (указывает на подсудимых - прим. «ОсНовы), кто действовал бы незаконными методами. У нас методы дознания только в формате «вопрос-ответ». Но меня там не было, я ничего не видел и в кабинет, где находился Цкаев, не должен был заходить.
Видите, как получается? Какие методы в законе прописаны, те и применили. Что это за законы у господина Наниева, интересно, если, по версии следствия, Владимира Цкаева истязали с какой-то маниакальной изощренностью?
После этого Роберт Наниев рассказал, что, узнав о смерти Цкаева, отправился в реанимацию РКБ. Там и увидел Владимира – тот лежал на кушетке накрытый простыней. Следов побоев полковник не видел.
Судья Олег Ачеев тоже включился в беседу:
– Скажите, Наниев, задержанного Цкаева незаконно держали в ОВД?
– Я не знаю.
Вот такой ответ целого заместителя начальника полиции Северной Осетии – «я не знаю». И дальше снова по проторенной колее: не видел, не помню…
Тогда судья задал, возможно, главный вопрос:
– Вам сотрудники не докладывали, что во время допроса Цкаев бился головой об пол и об стулья?
Наниев тут же ответил:
– Да, это так. Он лежал на полу и бился головой, а подбородок, скорее всего, растер об пол.
После этого ответа полковника Наниева вопросов просто не осталось.
Уже после после заседания мы обсуждали детали процесса с Земфирой Цкаевой. Зашла речь, естественно, и о большом полицейском начальнике:
– Какова, на ваш взгляд, роль Роберта Наниева в деле об убийстве Владимира?
– Я думаю, что он прекрасно знал, что происходит и покрывал своих подчиненных. Считаю, что без его ведома такие изуверства не могли происходить в отделении, где он – старший. Никто из сотрудников не посмел бы без его согласия вытворять с человеком то, что они сделали с Вовой. Наглость, с которой действовали полицейские из Иристонского ОВД, не оставляет сомнений – у Наниева был приказ «сверху» выбить показания из Цкаева до 9 часов утра.
– Даже так?
– Да. А теперь он все отрицает, как вы сами видите. Он должен нести уголовную ответственность за то, что было сделано с Володей, потому что делали это под личным руководством Наниева.
Следующее заседание по «делу Цкаева» состоится 8 апреля. Судья Олег Ачеев продолжит допрос свидетелей.
Выражаем благодарность филиалу ВГТРК ГТРК "Алания" за предоставленные фотоматериалы.
