Дальнейший ход заседаний будет окончательно определен в пятницу. По–прежнему есть вероятность того, что процесс «заморозится»
Напомним, на последнем заседании по «делу Цкаева» должны были допросить подсудимого Азамата Цугкиева, однако его адвокат Юрий Багаев заявил ходатайство, которое может перевернуть весь процесс.
Сначала господин Багаев напомнил суду о повторной комиссионной судмедэкспертизе, которую еще в апреле 2016 года назначил следователь Аслан Хугаев.
Дело в том, объяснил адвокат, что налицо нарушения: следователь, удовлетворив ходатайство защиты о постановке дополнительного вопроса (о том, имелись ли противопоказания для инъекции препарата «Лидокаин» Владимиру Цкаеву), не вынес постановление о назначении экспертизы и не ознакомил сторону защиты с вопросами и материалами, предоставляемыми экспертом, а также с постановлением о назначении экспертизы:
– Эти ошибки привели, по моему убеждению, к нарушению конституционного права на защиту, так как стеснили права обвиняемых. На основании приведенных доводов, уважаемый суд, я прошу назначить по настоящему делу повторную комплексную судмедэкспертизу.
Сторона защиты, а также гособвинители Сослан Абисалов и Марина Царикаева поддержали ходатайство Багаева. Земфира Цкаева и ее представители выступили резко против.
Выслушав всех участников процесса, судья принял решение удалиться в совещательную комнату до понедельника, 7 октября.
И вот день «икс» настал, и Олег Ачеев вернулся в зал заседаний с вердиктом. Человек в мантии сразу перешел к делу и сообщил, что если устанавливаются факты нарушения процессуальных прав участников суда при назначении экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, суд вправе назначить повторную процедуру:
– Ходатайство адвоката Багаева удовлетворяю, постановляю назначить по уголовному делу повторную комиссионную комплексную судмедэкспертизу.
И тут же предложил обеим сторонам представить в письменном виде вопросы экспертам.
Адвокат Багаев свои восемь изложил еще в том самом ходатайстве:
Имеются ли на теле Цкаева телесные повреждения? Если имеются, то какова давность, степень, характер, локализация и механизм образования.
Каковы причины и давность наступления смерти Цкаева?
Мог ли Цкаев сам себе причинить какие–либо из выявленных телесных повреждений. Если мог, то каким образом?
Могли ли те или иные телесные повреждения на теле Цкаева образоваться при падении с высоты собственного роста?
Состоят ли имеющиеся на теле Цкаева телесные повреждения причиной его смерти?
Имелись ли медицинские показатели противопоказания для введения Цкаеву препарата «Лидокаин» и могло ли введение этого препарата повлечь наступление его смерти?
Имелись ли на теле Цкаева признаки электрической травмы?
Была ли Цкаеву оказана надлежащая медицинская помощь? Могло ли ненадлежащее оказание медицинской помощи Цкаеву привести к его смерти?
Адвокаты семьи Цкаевых выступили против третьего и четвертого вопросов, аргументировав это тем, что ответы на них не влияют на квалификацию инкриминируемых подсудимым преступлений – смерть Владимира наступила из–за комы, вызванной, в свою очередь, асфиксией.
Подсудимый Сослан Ситохов также заявил ходатайство о том, чтобы поставить перед экспертами вопрос:
– С учетом имевшихся у Цкаева заболеваний на момент получения им телесных повреждений можно ли констатировать «нормальную реактивность организма»?
Сестра Владимира Цкаева Ирина Демурова поинтересовалась:
– Ситохов, а с чего вы взяли, что у Цкаева имелись какие–то заболевания?
Но вместо Ситохова в бой вступил адвокат Багаев, обратившийся прямиком к судье Ачееву:
– Ваша честь, я поддерживаю вопрос Ситохова. Ведь эксперты сами указали, что с момента причинения Цкаеву телесных повреждений до его смерти могло пройти 6–12 часов именно при условии нормальной реактивности организма.
Судья повернулся к Ситохову:
– Вам, Ситохов, правильный вопрос задала Демурова. Какими заболеваниями, по вашему мнению, страдал Цкаев?
– Эксперты Цаллоева и Олейник в своих заключениях отмечали, что у Цкаева имелись заболевания. А эксперты, которые проводили комиссионную комплексную судмедэкспертизу отметили, что 6–12 часов могло пройти с момента нанесения повреждений Цкаеву до его смерти именно при нормальной реактивности организма. Вот пусть ответят теперь на вопрос о том, сколько времени могло пройти с момента причинения повреждений Цкаеву до его смерти при тех заболеваниях, которые у него имелись.
Адвокат Георгия Цомаева Тимур Тхостов добавил:
– Если заболеваний не было, то эксперты ответят, что заболеваний не было.
Вся сторона защиты поддержала ходатайство Ситохова.
Гособвинители Абисалов и Царикаева выступили против:
– Мы возражаем. Каких–либо сведений о том, что у Цкаева действительно имелись заболевания, у нас нет.
Адвокат Элина Джиоева, которая защищает интересы подсудимого Алана Хохоева, возразила:
– Сторона защиты делает такие выводы, исходя из заключения эксперта Олейник, где говорится, что причиной смерти Цкаева является сердечно–легочная недостаточность, обусловленная коматозным состоянием, которое развилось в результате острой гипоксии на фоне хронической ишемической болезни сердца. Это заключение эксперта, которое никто не оспаривал.
Адвокат семьи Цкаевых Виталий Зубенко обратился к судье Ачееву:
– Реактивность организма связана с серьезными заболеваниями обмена веществ и заболеваниями крови. У Цкаева таких заболеваний не было. Вот это своеобразное условие, которое прописывают эксперты, связано с тем, что у экспертов не было и не могло быть сведений о наличии у Цкаева таких заболеваний, которые я отметил в начале. Но наука экспертная любит точность, поэтому они и прописали дежурную фразу. Если бы сторона защиты и автор ходатайства представили какие–либо документы, свидетельствующие об ином, то это ходатайство стоило бы обсуждать, в данном случае оснований ставить такой вопрос нет. Это просто приведет к затягиванию процесса. Ведь каждый лишний вопрос – это дополнительное время для экспертов.
Ситохов не согласился с Зубенко:
– У вас диплом судмедэксперта есть?! Я готов сейчас поспорить с вами…
– У меня есть опыт работы! Я десятки экспертиз прочитал…
– Я сейчас говорю! Дайте мне договорить!
– Вы говорите? Тогда разговаривайте сами с собой!
Судья Ачеев пресек перепалку:
– Успокойтесь! В другом месте будете спорить!
Ситохов продолжил:
– Доводы, которые сейчас привел Зубенко, не соответствуют действительности. Я читал медицинскую литературу. Мой вопрос просто уберет неточность из экспертизы.
Адвокат подсудимого Шоты Майсурадзе Руслан Дзалаев также поставил вопрос перед экспертами:
– Могли ли инъекции «Кордиамина», введенные Цкаеву в течении одного часа, стать причиной острой сердечно-сосудистой недостаточности на фоне хронической ишемической болезни сердца?
Ирина Демурова возразила:
– У него не было такого диагноза, ваша честь.
Подсудимые и их защитники поддержали ходатайство Дзалаева. Гособвинители и потерпевшая сторона выступили против.
Олег Ачеев объявил, что снова удаляется в совещательную комнату, на этот раз до 11 октября. В ближайшую пятницу он вынесет решение по вопросам для экспертов и по тому, как будет дальше проходить процесс.
Уже известно, что повторную судмедэкспертизу суд желает провести в Российском центре судебно–медицинской экспертизы.
После судебного заседания адвокат семьи Цкаевых, представитель правозащитной организации «Агора» Виталий Зубенко рассказал журналистам, что дополнительные вопросы, заданные стороной защиты, направлены на затягивание процесса:
– Мы надеемся, что судебное следствие не будет приостановлено, так как УПК этого не требует. Также надеемся на то, что мотивом вынесенного решения является только желание прокуратуры и суда подстраховаться, чтобы уже потом по формальным обстоятельствам приговор не был признан незаконным.
Он подчеркнул, что вопрос о «Лидокаине», который направлен следователем Хугаевым в виде сопроводительного письма, а не постановления – это не более, чем процессуальная ошибка, на основании которой признать чьи–то права нарушенными просто невозможно.
При этом Виталий Зубенко считает, что «ничего фатального нет» в удовлетворении ходатайства адвоката Багаева:
– Повторные экспертизы назначаются довольно часто, поэтому не стоит это воспринимать как некую победу одной стороны и неудачу второй.
Земфира Цкаева отметила, что ее беспокоит только возможная приостановка процесса:
– Если на фоне того, что будет проходить повторная судмедэкспертиза, будет продолжено судебное следствие, то мы, конечно, не против повторной экспертизы. К тому же я уверена в том, что результаты экспертизы не поменяются. Но меня все равно возмутил тот факт, что хоть вопрос был и не принципиальным, судья решил удовлетворить ходатайство.
Есть у вдовы Владимира Цкаева претензии и к прокуратуре – «надзирающему органу, который должен был пресечь процессуальное нарушение на стадии предварительного следствия, но не сделал этого»:
– Следователи все согласовывали с прокуратурой. Как прокуратура могла пропустить этот момент? Затягивание началось еще тогда, они прекрасно понимали, когда вытащат вот этот козырь. Я не думаю, что прокуратура не знала об этом нарушении на стадии предварительного следствия.
После этого Земфира выдала по сути программное заявление:
– К сожалению, борьба за справедливость стала основной частью моей жизни. Просто я понимаю, что это система, с которой практически невозможно бороться на уровне не только республики, но и России в целом. Я не могу понять людей, которые теряют близких в полицейских участках и молчат. Нас убивают, а мы молчим. Не знаю к чему приведет моя борьба, но хотелось бы это зло искоренить хотя бы в рамках Осетии.
Уже в пятницу станет понятно, в каком направлении будет двигаться процесс. Скорее всего, остановки не будет, но из–за вновь назначенной судмедэкспертизы может быть перенесен на неопределенный срок допрос подсудимых.
В тексте использованы аудиовизуальные материалы НТК "Осетия-Ирыстон", Крыльев-ТВ, ГТРК "Алания", "Слова" и "Кавказского узла".
